Между нами война - [107]

— Не говорите мне таких мерзостей. — Эрис с отвращением сплюнула в сторону.

Наблюдая за Эрис, Таррос невольно улыбался. Эти мальчишечьи жесты смешивались с невероятной грациозностью. Ее дух боролся с реалиями этого мира. — Я замечаю это в их взгляде. Я мужчина и пойму мужчину.

— И что? Зачем вообще Вы говорите мне о них? — она кипя, негодовала. — Тем более для меня нет никакой разницы между мужчиной и женщиной. Все равны перед Господом. Все одинаково ответят на том свете. — буркнула Эрис, пряча лицо в коленках.

— Равны. — согласился Таррос. — Но у каждого своя функция в этом мире. Когда ты ухаживала за мной, я видел твое женское начало и благодетель. Твои идеалистические взгляды не понятны некоторым. Посмотри вокруг. Посмотри на всё то прекрасное, созданное Богом. На это звездное небо — в нем нет изъянов. Посмотри на себя — на эту красоту, на гармонию души и тела. Но чтоб ты ни делала и кому как бы не доказывала, ты все равно создана девушкой, и Его волю оспорить невозможно.

Пока он говорил, она, тайком косясь, любовалась этим красивым, мудрым, замечательным человеком. Смотря на него, она убеждалась в правдивости его слов о прекрасных созданиях. Ей доставляло удовольствие это немое созерцание. Но она боялась выдать себя. Боялась так сильно, как будто б она воровка в деле — ворует своими осторожными взглядами, и её вот-вот уличат в преступлении.

— Поэтому, учись и ожидай подлости из-за разбитых сердец, раз ты такая неприступная.

— А Вы? Вы тоже? — она пристально нарочно и без стеснения посмотрела на него. Они сидели рядом друг с другом на расстоянии вытянутой руки, или даже ближе. Командир опешил, в голове промелькнула мысль, что он разоблачен.

— Что я? — расстеряно спросил Таррос.

— Вы тоже не понимаете меня? Думаете я — девушка и зря этим занимаюсь? Неужели мне стоит бросить всё, чего добилась, к чему стремилась?

— Ни в коем случае!.. — от его души отлегло, он чуть было не сболтнул лишнее. — Ты мотивируешь дух парней, они думают: «Девчонка может, а мы — нет?!» Но глупцы, им тебя никогда не догнать, я уверен в этом.

— Правда? — она посмотрела своими красивыми глазами с надеждой и каким-то успокоением от его слов.

— Клянусь. — уверил ее Таррос.

— Чем клянетесь? — провокационно спросила Эрис.

— Клянусь святой Марией, таких как ты, наверное, еще не рождалось. — тихо проговорил он, замирая сердцем.

И это была абсолютная правда.

Он сказал маленькую правду, что таится у него в душе. Больше всего на свете сейчас и вообще ему хотелось прикоснуться к этому милому созданию, к ее нежной руке, почувствовать ее тепло, эта красота ее лица, тела и души невероятно сильно дразнили его, такого сильного, в самом расцвете жизненных сил, но он боялся. Он боялся испортить то, ради чего приехал сюда. Он осознавал, что эту девушку взять не просто, даже если она что-то испытывает, не признается. Она солдат. И чувств ее оскорбить не хочет, потому что первый раз в этой жизни влюбился по-настоящему, и это было не просто мимолетное желание, а тяга его сердца быть навсегда с ней.

— Я верю Вам. — Эрис говорила тихо и спокойно, не отводя опасно-красивых глаз. — Не знаю почему… Я не верю даже себе, но Вы с первой секунды завоевали мое доверие. — она была смущена, но все-таки решила это сказать. — Я закрываю глаза на все, что было у вас в жизни. Нарочно. Осознавая. Доверяя.

— Больше всего в жизни я хочу оправдать твое доверие… — тихо ответил он.

Эти две их фразы были равносильны признаниям обоих.

Он видел, как Эрис замолчала, как взволнованно она дышит, отведя взор на землю. И Тарросу хотелось побороть ее стеснение, не хотелось, чтобы с ним она чувствовала себя неловко.

— Ты умеешь плавать? — он перевел тему.

— Нет. — ответила она, серьезно посмотрев на командира.

— Странно, я думал, что умеешь. Такой подготовленный боец, живешь рядом с морем. Надо было не допускать тебя на игры. — пошутил он.

— Я панически боюсь большой воды, знаю — никогда не научусь. — с грустью в голосе ответила Эрис.

— Нет ничего невозможного. Запомни это. А почему ты боишься воды, ведь она дает жизнь? — снова провокационно спросил он, имея в виду совсем другое. Она поняла его намек на союз мужчины и женщины. На признание своей женственности… Она поняла его, но уже просто пожала плечами.

Беседу нарушил пронзительный собачий визг.

— Кто-то попал в беду. — воскликнула Эрис, вытянув длинную шею.

— Надо спасать. — ответил Таррос.

Они вместе побежали на голос.

Они бежали в едином движении, и если б их кто-нибудь увидел сейчас, подумал бы о том, как прекрасно они сочетаются вместе — как прекрасно смотрится эта чудесная пара.

Сириус остался в воде. Он совсем заигрался и не особо заметил их уход.

Настигнув источник жалобного плача, они увидели собаку, запутавшуюся в брошенных рыболовных сетях. Бедняга еле дышала. Ее глаза испуганно горели. Она лежала, абсолютно обездвиженная, даже ее пасть была крепко стиснута.

— Маленькая. Не бойся. — Эрис протянула руку. Послышался грозный рык.

— Не такая уж она и маленькая. — заметил Таррос.

— Зато бедненькая.

— Я буду держать ее за морду, на, перережь сети. — он протянул ей свой острый клинок. Это был необычный византийский клинок, дорогая деревянная рукоять которого была обтянута рыбьей кожей и ювелирно выделана драгоценными камнями. Далеко не каждый человек мог себе такое позволить.