Между-Мир - [53]

Изрядно потрудившись веслами, путники причалили шаткое судно к твердому древесному берегу. И очень вовремя, потому что вместо того, чтобы упруго стукнуться о корень, передняя часть плота просто развалилась от удара. Быстрое обследование показало, что плот выдержал бы еще не более километра. Почти все бревна прогнили по меньшей мере наполовину. К еще более разрушительным последствиям мог привести тот факт, что большая часть серых перевязей, которыми был скреплен плот, исчезли. Останься они еще немного на плоту, и все могло кончиться его мгновенным, а не постепенным расщеплением. Бревна просто рассыпались бы, поскольку их больше ничего не связывало.

После того, как они поднимутся по удобному плавному помосту, который образует огромный изогнутый корень, появятся сучья и утолщения, которые позволят им двигаться вверх, но во всех случаях дорога будет сильно отличаться от их быстрого спуска.

Кохома вслух высказал то, что Логан думала про себя.

— И что, мы здесь будем взбираться?

— Люди умеют летать, — проговорил Борн. — Но, к сожалению, лишь в одном направлении — вниз. Боюсь, что придется. Мы с Лостингом пойдем первыми и будем отыскивать самую простую дорогу, настолько легкую, что даже ребенок сможет по ней взобраться. А вы пойдете за нами. — После этого охотник обернулся к фуркотам. Джелливан при его словах зевнул. — Идите сразу за великанами и не давайте им падать, — приказал он.

— Понял, — хмыкнул Руума-Хум. — Будем идти сразу за ними, будем о них заботиться.

Тяжелый череп еще раз обернулся, чтобы посмотреть назад. В туманном фосфоресцирующем свете тускло блеснули клыки.

— Быстрее, сюда кто-то идет.

Если у Логан или у Кохомы и возникло желание предложить поискать другой путь для подъема, может быть, менее отвесный, то короткое предупреждение Руума-Хума развеяло все их сомнения, и они поспешно последовали по избранному маршруту.

— Нас ведь никто не трогал с тех пор, как мы загасили факелы, — пропыхтела Логан. — С какой стати сейчас на нас кому-то внезапно нападать? Я думала, что мы здесь стали для всех совершенно неприметными.

— Просто у тебя глаза к здешнему свету привыкли, — крикнул ей Борн.

— А ты посмотри как следует на себя.

Логан посмотрела на свои плохо слушающиеся ноги и от неожиданности резко вздохнула. Она сияла, как тысяча крошечных лазеров: ноги, ступни, тело — все было покрыто пурпурными, желтыми огоньками, которые жили, казалось, сами по себе. Логан вытянула руки перед собой, и у нее на глазах светоносное нашествие расползлось по рукам. Потом она заметила, как легкое, едва заметное, будто перышком, покалывание распространяется по лицу, и она отчаянно начала тереть глаза, нос, рот. Паника отпустила женщину лишь тогда, когда поняла, что легкое, как перышко, прикосновение таковым и остается.

Борн теперь тоже светился, и Лостинг. Логан увидела, как на нее смотрит Жан, и что его лицо тоже покрыто мириадами огоньков, как и ее собственное. А позади светом струились Руума-Хум и Джелливан. Где-то позади раздался такой стон, что дрожь побежала по позвоночнику. Люди и фуркоты удвоили усилия. На самом-то деле подъем, с технической точки зрения, не представлял собой большой сложности, просто он очень сильно действовал на нервы и изматывал.

Логан казалось, что они взбираются уже много дней, а не часов. На какое-то время стало гораздо темнее, когда фосфоресцентные грибы, личинки, а также мхи стали попадаться все реже и реже. Но еще через дюжину метров первый свет пробился сверху, пока еще слабый, робкий проблеск пробивающегося далекого солнца. И тут же приобретенная иллюминация оставила их. Едва видимые простым глазом огоньки зашевелились, потекли и начали растворяться, поднимаясь облачком с кожи. Крошечные, невероятно крошечные насекомые, живые светлые точки.

Тот единственный, леденящий душу стон уже давно растворился, остался вдали, но ничего удивительного, что они внезапно стали привлекательны для кого-то, ибо миллиарды светлячков, которые постепенно собрались на них, превратили движущихся людей и фуркотов в сияющие силуэты на фоне тьмы, яркие, мерцающие маяки, призывно зовущие светочувствительных хищников. «Еще один симбиоз», — размышляла она. — «В этом мире их сотни и сотни, самых неожиданных».

Они поднимались в область все более и более густой растительности.

Это были уже не грибы, а какие-то доисторические предтечи настоящих растений, и вот уже появились первые бледные тени, которые отбрасывал настоящий солнечный свет, и это было как ответ на молитву. Сначала они взбирались по корням, свисавшим с самых крупных паразитических деревьев, по самым старым лианам, потом по корням более мелких деревьев паразитов и кустарников, и наконец, они достигли первых листьев — огромных дисков, едва тронутых зеленью. Некоторые были по пять, шесть метров в диаметре, они были созданы, чтобы ловить малейший лучик солнечного света свыше. Грибы здесь тоже вовсю процветали, но уменьшились до дружелюбного, неугрожающего размера, не то, что кошмарные колоссы Седьмого Уровня. Гигантские папоротники, плющи, глубокий мох по-прежнему вытесняли здесь цветущие растения.