Я отложил в сторону письмо и негромко рассмеялся. Филиппа – просто чудо. А испанцы – идиоты, раз упустили ее. Я же подобной оплошности не допущу. Во время этой небольшой передышки, которую подарила мне такая странная на самом деле война, письмо от невесты стало самым настоящим подарком, который позволил мне в очередной раз оценить ум этой девушки, которая произвела на меня такое невероятное впечатление. За кажущимся милым щебетанием и перечислением придворных сплетен, она на самом деле передала мне очень важную информацию. И я теперь вообще не сомневаюсь, что Россия получит прекрасную императрицу. Сделав глоток кофе, снова взял лист и принялся читать дальше.
Маман откуда-то узнала, что тот красивый офицер, из объятий которого она вырвала свою беспутную дочь, и есть император Петр. После этого она долго сокрушалась, что зачем-то злые духи выгнали ее в тот вечер на улицу, где она разрушила очарование близости, впервые возникшее между двумя влюбленными. Пришлось напомнить ей, что, несмотря на ее злых духов, брачный договор уже подписан и мы все равно воссоединимся с Вами, как только пройдет время. Это ее обрадовало настолько, что она даже не стала препятствовать герцогине Елизавете в переделке дворца, а удалилась к герцогу Орлеанскому в загородное имение…
Ну, этого стоило ожидать. Лизка круто взялась, ничего не скажешь. Но какова стерва. Вот теперь, после того, как она выперла мужа и свекровь из собственного дома и принялась превращать его себе под стать, я ни за что не поверю, что переворот в нереализованном будущем произошел практически без ее участия. Что ее, лебедь белую, принесло к трону течением недовольных Анной Леопольдовной гвардейцев Преображенского полка. Ну-ну, я тоже посмеюсь, когда что-нибудь этакое отчебучит в Париже, и что самое характерное, это будет простой случайностью.
Мне очень нравится герцогиня Елизавета. При ней я чувствую себя в полной безопасности в собственном доме. Граф Румянцев посоветовал мне заниматься русским языком с герцогиней, которая с удивительной добротой и любезностью дала на то согласие. Граф был прав, двум женщинам гораздо легче понять друг друга, и это положительно отразится на самом знании языка…
Захотелось приказать седлать коня, и мчаться в Париж с воплем: «Не слушай ее, милая! Лизка тебя плохому научит!»
А еще герцогиня учит меня стрелять из ружья. У меня уже довольно ловко получается. А на днях я даже сумела загнать лису. Но не думаю, что мои успехи, хоть и впечатляющие, со слов графа Румянцева, интересны Вам, государь мой. Расскажу Вам лучше новый анекдот, весьма популярный при дворе. Его рассказал сам его величество Людовик, когда ужинал в Пале-Рояле в компании вашей покорной слуги и герцогини Орлеанской. Его величество так часто навещает нас в последнее время, что я уже не помню, когда мы с герцогиней Елизаветой ужинали в одиночестве. Часто к нам присоединяется граф Румянцев. Уже всем известно поражение Старого Грога в битве возле вашей крепости с непроизносимым названием Кронштадт. И когда его величество Людовик, отправляя флотилию в сторону Мальты, давал напутствие адмиралу Рене Дюге-Труэну, то предупреждал того от встречи с английским флотом, на что адмирал ответил его величеству, что он готов встретиться с англичанами, особенно, если ими будет командовать Старый Грог…
Значит, французы замахнулись на Мальту. Ну что же, приятно еще раз оказаться правым. Мои будущие родственнички не собираются принимать участие в этой войне ни на чьей стороне. Они решили воспользоваться ситуацией, чтобы пощипать англичан, которые тоже больше не придут на помощь союзником – у них внезапно появились свои личные дела, которые нужно решать немедленно, иначе они рискуют остаться где-то в середине списка, если не в конце на мировую гегемонию.
А Лизка хороша. Ох, и хороша же. Никак королька французского решила соблазнить, недаром же собственным муженьком так быстро натешилась.
Вот, наверное, и все новости. Моя жизнь, разумеется не такая насыщенная, как Ваша. Но я много учусь, чтобы соответствовать Вам.
С любовью, навеки Ваша, Филиппа.
По последней строчке я провел пальцем. Скорее бы свадьба. Встав из-за стола, я подошел к окну, за которым простиралась ночь. В темноте отразилось мое лицо, а того, что происходит сейчас на улице я не увидел. Оглянувшись на стол, я только покачал головой. Еще несколько писем нужно разобрать, прежде чем отправляться спать. Завтра предстоит тяжелый день, собственно, как и предыдущий. Как и все дни с тех самых пор, как мы вошли в Данциг. Ласси просто на роду написано, во всех параллельных вселенных брать этот город, при поддержке флота. Кстати, в этот раз обошлось без длительной осады. Город взяли примерно как шведы Даугавгривскую крепость, в которой они окопались, так что Фридриху придется повозиться, прежде, чем выковырять их оттуда, а выковыривать придется, иначе никак не продвинешься дальше, постоянно ожидая удара в спину. Завтра мы выдвигаемся, предварительно разделив прибывшие войска так, как это было задумано изначально.
В благодарность за хорошо проделанную работу, я наградил Остермана. Сделал его генерал-губернатором Курляндии. Он был так рад, так рад… Едва не на коленях ползал, просил вернуть его в золотари. Но я был в тот день просто неприлично щедр.
