Между двумя мирами - [29]
– Даже если так, тебе она сказала «нет», но ты все равно взял ее силой…
– Ну, допустим, – я скрестил руки на груди. – И что с того? Это только меня, ее и Августа касается. Ты-то здесь при чем? – у парня произошел разрыв шаблонов и он затормозил. Ну, понятно, думал, что я буду отпираться, доказывать свою невиновность… А оно мне надо? У меня англичане мины портят, а я в каждую, считай душу вложил. И ведь, гады такие, даже не дождались, когда тормознутый Фредрик мне войну объявит. Зачем я вообще на этого повернутого время трачу? Что хочу узнать? Очаков тем временем хлопал глазами, пытаясь понять, что у него спросили. – Так при чем здесь ты? Каким образом «поруганная честь» этой потаскухи стала зависеть от какого-то подпоручика? Заметь, мне даже не интересно, где вы вообще встретились и что она тебе дала, чтобы заслужить такую преданность и готовность отомстить за нее.
Дверь открылась, и Митька подошел ко мне, зашептав в ухо последнюю добытую информацию. Сначала у меня приподнялись брови, а затем я сжал кулаки и, развернувшись, ударил по столу. Вот теперь все встало на свои места.
– Государь Петр Алексеевич, а с этим, что прикажешь делать? – Митька отступил на шаг назад и кивнул на Очакова.
– Повесить, – коротко приказал я, и вышел из комнаты. Нужно подняться повыше, чтобы было лучше видно, что сейчас творится в море. Отворив окно на чердаке, покосившись на тенью следовавшего за мной гвардейца, я припал к трубе, чтобы не пропустить ни секунды из разворачивающегося действа. Первые минуты я не мог думать ни о чем другом, кроме как о графине Ожельской и ее роли во всей этой истории. Про Очакова я старался не думать. Митька сообщил мне, что это и был тот самый гонец, который трех лошадей загнал, но принес наполовину ложные приказы полкам, которые сейчас Курляндию караулили. Бумаги, переданные ныне покойным командующим, несли в себе конкретный приказ выдвигаться в сторону Митавы. Лошадей было жалко, которых загнал этот придурок, которого вытащили с пирса, где он ошивался с украденной колбой «греческого огня», пытаясь сжечь первую подлодку Петра Великого – потаенное судно «Морель». Там же он и был бит, и оттуда переправлен ко мне. Отраву моим людям подсыпал сам хозяин дома, где они все-таки ужинали. Гислау отравился вместе с ними намеренно, чтобы с него не спросили по всей строгости. Настоящим патриотом он был, берег свою страну от русских варваров, чтоб этого чухонца черти самым извращенным способом поджаривали. Неизвестно было только, кто его вообще надоумил.
Ушаков все выяснил быстро и уехал, прихватив с собой Аннушку. Бирон остался в Митаве под домашним арестом, а Остерман приступил к обязанностям временного губернатора теперь уже бывшего герцогства.
Но как же гадко на душе. Словно в дерьме искупался. Добро пожаловать, Петруша, в Большую клоаку под названием «международная политика». И ведь что-то мне говорит о том, что это только начало. Но Август напросился. Даже, если сам ни сном, ни духом. Дочурку лучше надо было держать, и не было бы таких потрясений. Вот только графиня мне слишком умной не показалась, а всю эту схему явно кто-то очень умный замутил. Но ничего, я выясню, кто этот серый кардинал, потому что люди, обладающие подобным размахом, очень редко могут оставаться в тени, так что я его вычислю. А пока мне жизненно важно эту морскую баталию не проиграть.
Эдвард Вернон стоял на капитанском мостике флагмана флотилии «Принцессы морей» и рассматривал в трубу едва виднеющиеся в туманной дымке стены крепости, ощетинившиеся пушками.
– Не понимаю, а где флот? – задал он вопрос стоящему рядом с ним помощнику. Ораел Сноул пожал плечами.
– Подозреваю, что то, что осталось от флота русских, мы даже не увидим, сэр. Они наверняка уже сбежали и сейчас держат курс прямиком на Северный океан.
– Да, похоже на то, – Вернон кивнул, и снова приник к трубе. – Не нравятся мне эти пушки, – проговорил он, разглядывая береговую линию, насколько ему позволяло разрешение трубы. – Не хочу терять корабли из-за пушек этого обреченного форта. Вот что, подходим ближе и пока организуем блокаду. Время у нас еще есть…
Помощник Сноул так и не услышал, что же хотел ему сказать адмирал Вернон, потому что того прервал буквально на полуслове, прогремевший по левому борту взрыв. Корабль качнуло так сильно, что он практически лег на бок. Кто-то из матросов не сумел удержаться на палубе и с криком покатился вниз, а хлынувшая через наклоненный борт волна, подхватила свою добычу, унося в холодную пучину Балтийского моря.
– Дьявол вас подери! – Вернон с трудом удержался на мостике, едва не повторив участь несчастного матроса. – Осьминога вам всем в глотку, и чтобы вышел через зад живым! Что это такое? Пушки не могут стрелять так далеко! Это явно не из крепости подарок!
Корабль медленно принимал нормальное положение, и Вернон с помощником смогли увидеть, как шлюп «Трезубец» медленно погружается под воду, а на его борту даже без трубы было видно огромную пробоину как раз на ватерлинии. А еще корабль горел. Он горел даже там, где гореть не должен был – в воде.
Принцип самосогласованности гласит: «Историю нельзя изменить! Она уже учла твое влияние и отразила это в учебниках». Молодой ученый-физик Петр Романов знает этот постулат и полностью с ним согласен, вот только что же делать, если сам в результате несчастного случая в лаборатории оказался в теле малолетнего Петра II? Просто принять за данность, что жить тебе остался лишь год, или все-таки попытаться изменить ход истории, вопреки законам, в которые еще недавно верил всей душой?
Наш соотечественник попадает в тело молодого Карла Петера Ульриха, которому предстоит в будущем стать печально известным императором Петром III. Как он сумеет повлиять на историю и сумеет ли вообще?
Петр решил вернуться в Россию и взвалить на себя обязанности наследника. И все бы ничего, но тетушка твердо решила женить его как можно скорее. Осталось убедить ее, что племянник тоже человек, и имеет право самостоятельно выбрать себе невесту.
Работая на раскопках, два аспиранта-историка Иван и Екатерина и представить себе не могли, что по воле случайно разбуженных ими древних сил окажутся в XV веке, да еще и в самый разгар очень непростых событий, да еще и в телах Ивана Молодого, сына Ивана III и Катерины Сфорца соответственно. В этом времени и местным-то жителям выжить непросто, не то что представителям XXI века. Да еще и какое-то то ли пророчество, то ли предсказание, которое они на раскопках увидели, как-то не прибавляет уверенности в себе.
Просто еще один снейджер. Немного веселый, местами романтичный, но все же снейджер. Категория: гет, Рейтинг: PG-13, Размер: Миди.
Принцип Новикова преодолен, Петр сумел создать ответвление новой реальности, которую теперь нужно как-то обустраивать, потому что эта история не знала такого царя как Петр II, переживший январь 1730 года – это уже совсем другая история.
Что такое сказка? Это история. История, полная необычного, ужасного и чудесного, заставляющая птицу вашей фантазии расправить крылья и приготовится к полету длиною в одну повесть и… чуть дальше. Потому что, несмотря на все чудеса и небывалые несуразности, сказка несет в себе смысл. Такой старый и знакомый. Несет через века и такие же, но уже забытые, истории. И пусть иногда она бывает страшной, я считаю, что главное, что она должна нести в себе — это крупицу счастья. Настоящего, когда ты сопереживаешь героям и иногда улыбаешься, но сам не знаешь — почему… Я не говорю, что написал хорошую историю, слишком мало опыта.
Что делать человеку, причастному к уничтожению мира, в котором он жил? Тем более не хотевшему причинять кому либо страдания… Произведение о том, как два друга находят вход в древние немецкие подземелья. И весёлые поиски сокровищ перерастают в нечто кровавое. Первая часть романа «Крик в потерне». .
Два друга, два разных пути в незнакомом, странном мире. Одному суждено стать скандинавом, другому славянином – так было и в ролевой игре, в которую они играли дома, на Земле. Но только ли одни они являются реконструкторами в этой новой реальности? И как устроен этот мир? Об этом и многом другом – в заглавном произведении сборника «Реконструкторы», написанном на стыке социальной, космогонической фантастики и стимпанка.Помимо соавторской повести, в сборник вошли по три рассказа (в авторской версии) Ильи Тё («Аврора, жди меня, я иду», «Трубка мира» и «Баллистика Талиона») и Андрея Скоробогатова («Их нет», «Седые небеса Мансипала», «Игрушка на снегу»).
Как вышло, что в XIX веке Россия навсегда лишилась своих земель в Северной Америке? Что это, просчет царской дипломатии или тайна, которую успешно держали «забытой» на протяжении сотни лет? Наши современники Дмитрий и Марго ведут это почти детективное расследование. Головокружительный сюжет в лучших традициях авантюрного, исторического романа, яркие образы, умение автора передать неповторимую атмосферу и аромат далекой эпохи — всё это поможет вам шагнуть в эпоху последних лет царствования императрицы Екатерины II.
Этот сюжет я сочинил в девятом классе! Тогда это была повесть, а герой был школьником и его звали Леонид. Повесть называлась «Лёнька и Цезарь». Но через 32 года героя стали звать Иваном и он стал студентом. Идеи не умирают они живут даже через 32 года!
1812 год, Россия. Французская армия вот-вот будет в Москве. Спасая раненого жениха, русского офицера Алексея Рощина, самоотверженная дворянка Ирина Симеонова тайными тропами везет его в свое лесное имение. Благодарный за спасение, Рощин надевает страстно обнимающей его девушке фамильное кольцо. Но что это? Под рогожей с офицером оказалась не Ирина, а незнакомка, назвавшаяся кузиной Жюли… Конфуз. Правда, Жюли невероятно бойка, ее острый язычок и смелость помогают беглецам уйти от французов. Но откуда она взялась и почему ее горячие объятья так волнуют чужого жениха?..
На фронтах затишье, войска на зимних квартирах ждут, когда придет полноценная весна. Теперь можно и внутренними делами заняться, да личную жизнь наладить. Хотя бы попытаться, потому что всегда найдутся те, кто палки в колеса молодому императору…
Покой только снится молодому императору. Вот вроде бы все начинает налаживаться, так слишком активные подданные непременно подкинут проблем.