Между двух гроз - [17]

— А я как раз об этом. Понимаешь, Викторас, ты всё время ждёшь какого-то чуда. Ждёшь, что вот-вот родится новый гениальный писатель, который оставит позади себя всех пишущих сейчас. И ты думаешь, что рождение этого писателя зависит именно от меня?

— По крайней мере, ты не должен его прошляпить!

— Ты меня недооцениваешь. Или считаешь, что я уже открыл такого писателя и скрываю его от тебя?

— Я этого не говорил. Просто давно не приходилось читать чего-то действительно потрясающего, сплошное ремесленничество, — Викторас допил кофе, осторожно поставил чашку с блюдцем на столик и отодвинул их от себя.

— Интересно, ты ещё десять минут назад восхищался детективами, но уже успел изменить своё мнение.

— Ничего подобного, Иварс. Они замечательны, но не более.

— Чего же ты ожидаешь? Интеллектуальная проза плохо продаётся — думаю, ты осведомлён об этом не хуже меня.

— Я ожидаю, — Викторас смутился, — Честно? Мне хочется, чтобы появилась книга, которую с удовольствием можно будет читать и через двадцать, и через пятьдесят, и через сто лет. Про то, что есть сейчас, я такого уж точно сказать не могу.

Иварс молчал. Конечно, он понимал, что Викторас прав. Он был чертовски прав, как никогда прав. Но что можно было предпринять? В разговоре возникла пауза. Иварс выпил последний глоток уже остывшего кофе. Двое старых друзей, коллег и соперников одновременно, сидели друг напротив друга в глубоких кожаных креслах и молчали. Викторас чувствовал себя неловко:

— Прости, Иварс, не хотел задевать тебя за живое.

— Нет, Викторас, всё в порядке, я рад видеть тебя, и ценю то, что ты откровенен со мной, — Иварс многое бы отдал сейчас за то, чтобы вдруг в кабинет постучалась Айта и спросила, не принести ли ещё кофе. Но Айта была занята своими делами, и, судя по всему, не хотела мешать происходившему в кабинете разговору. Она давно привыкла к визитам разных странных личностей, многих из которых Иварс знал еще с университетских лет, и усвоила железное правило: если мужчины говорят о литературе и вообще о чём-либо, то их лучше не беспокоить.

Лиепиньш ушёл через полчаса. Иварс долго стоял на пороге офиса и смотрел вслед, даже тогда, когда внизу хлопнула дверь.

— Айта, если меня будут искать, то скажи, что я работаю, — резко бросил Иварс, — Дай мне ключ от квартиры… той…

— Что с тобой?

— Я в порядке, Айта, в порядке, просто мне надо побыть одному и кое-что найти в библиотеке. До вечера!

В этот момент Иварс осознал, что с момента убийства Анны впервые едет в квартиру, где она жила с Айтой и где в комнатах, в коридоре и даже на кухне на стеллажах теснились книги, собранные им ещё в юности. Проза, поэзия, критика — как давно он не прикасался к этим корешкам. 

VI

Иварс старался не думать, что там, в соседней комнате была убита Анна. Хотя Айта приложила все силы и мужество для того, чтобы стереть следы того страшного дня — даже серый линолеум был застелен непонятно откуда взятым старым ковром — сам дух смерти чувствовался повсюду.

Тишину разбил скрип стремянки — Иварс приставил её к этажерке, пытаясь дотянуться до самой верхней полки, книги на которой буквально касались потолка.

— Сколько же здесь пыли, — произнес про себя Иварс, — Это Быков, Бродский.… Где же Белшевица?

Потом вспомнил, что, вероятно, переставил эти книги на полку в другую комнату, которую занимала Анна. Заходить туда не хотелось. Иварс шагнул к двери и слегка толкнул её вперед. Перед ним на полу на том самом месте лежала Анна. Боже! — прошептал Иварс. Он дернул дверь за ручку на себя, через секунду снова её открыл. Пол был застелен ковром, мебель была переставлена — и если бы тот самый молодой полицейский сейчас пришёл сюда, то он бы точно не узнал места происшествия.

Иварс стоял на середине комнаты и вглядывался в книжные полки, стараясь ни о чем больше не думать.

— Кажется, вот здесь, — Иварс потянулся к самой верхней полке, но достать книги не смог, — М-да.

Он направился в соседнюю комнату, схватил стремянку и потащил её через коридор, задев при этом керамическую вазу, стоявшую на полу и служившую подставкой для зонтов. Ваза глухо зазвенела, но не упала. Звон пронёсся эхом по квартире, а когда прекратился, Иварса вновь охватило неприятное чувство тишины.

Приставив стремянку к шкафу, он взобрался на самый её верх и потянул на себя несколько книг. Книги поддались удивительно легко — Иварс потерял равновесие. Несколько секунд он провел, цепляясь за воздух на раскачивающейся стремянке, а через мгновение облокотился на шкаф. Стремянка упала. Шкаф, не выдержав веса Иварса и сотен книг, нагроможденных сверху, слегка покачнулся. Книги посыпались — Иварс в этот момент уже лежал на полу. Книги, словно волна, с грохотом упали на него. И снова в квартире установилась полная тишина, как будто её ничто и не нарушало.

— Прекрасно, просто прекрасно, — Иварс сел, разгребая вокруг себя гору книг и смахивая с одежды клубки мягкой домашней пыли, которая годами собиралась на верхних полках и именно сейчас предстала во всей красе, — Разберёмся.

Иварс откладывал книги в сторону, одну за одной, внимательно читая названия.

— А вот и она.