Между буйством концепций и реальностью перемен. Современники К. Маркса о его практической деятельности - [28]

Шрифт
Интервал

Формирование и важнейшие особенности системы практических взглядов Гегеля

Философская система Гегеля отличается комплексным подходом выражения мнения народа словами одного мыслителя. Его взгляды на понятие «практика» были выработаны не в ходе отвлеченных размышлений, они являют собой результат последовательной критики различных направлений философской мысли Нового времени, в особенности – практических воззрений Канта, Фихте и Шеллинга. Кант сформировал первую в истории западной философии классическую систему практических взглядов. Впоследствии данная система была критически осмыслена, расширена и дополнена с субъективистской и объективистской точки зрения такими мыслителями, как И. Г. Фихте и Ф. В. И. Шеллинг. Эпистемология Фихте включает в себя три основные части: теоретическую философию, практическую философию и философию общественного права. Хотя этот мыслитель лишь случайно использует такие понятия, как «практика» или «практический», он значительно выделяет положение категорий «действия» и «поступка». Приоритетное положение практики пронизывает ключевым смыслом все его работы. В трудах Фихте мотивирующий характер практики проявляется в полной мере.

Впоследствии субъективистский идеализм Канта и Фихте был преодолен Шеллингом, активно подчеркнувшим существование и смысл духа объективизма. Исходя из противоречия между теорией и практикой, он заявил, что теоретическая связь практики и человека основывается не на сущности «эго», а на присутствии «абсолютного единства», представляющего собой прообраз объективистского духа взаимосвязи человека и практики. Таким образом, Шеллинг дал полноценное объективистско-идеалистическое обоснование практической деятельности человека. Практические воззрения Шеллинга и Фихте вместе составляют переходное звено между концепциями Канта и Гегеля.

Основная особенность прагматизма Канта, Фихте и Шеллинга заключалась в том, что в качестве ключевой предпосылки и формирующего фактора они видели объективистский идеализм, в качестве практической цели – свободу; связав практику с логикой, такие философские системы пытались рассмотреть практику, используя диалектический метод, подчеркивая, что она является осознанной деятельностью переходного характера, направленной на достижение свободы. Они указывали на то, что практика включает в себя теорию и находится на порядок выше нее, что она – процесс диалектического развития, заключающийся в единстве овеществления и отчуждения.

Критический подход в рамках практических воззрений Гегеля принес хорошие результаты для системы западных взглядов на практику Нового времени. До формирования практических воззрений Маркса философия Гегеля представляла собой самый системный и оформленный подход в данном аспекте. В наше время практические воззрения Гегеля уже стали историей, но при этом не потеряли своего важного функционального значения. Они являются главным и непосредственным теоретическим источником практических воззрений Маркса. В некоторых моментах Гегель вплотную приближается к концепциям и прообразам практического материализма. Поэтому, если не обращать внимания на практические воззрения Гегеля, не изучать их должным образом, станет сложно уяснить критическую связь практического материализма Маркса с гегелевской философией и определить истинный смысл практических концепций марксистского учения.

Исходя из объективистско-идеалистической концепции, Гегель дал детальное и всестороннее описание реальной практической деятельности человека. Рассмотрим основные постулаты практических идей мыслителя.

Во-первых, практическая деятельность человека включает в себя производственные и технологические процессы; настоящий человек есть результат собственного труда.

В рамках гегелевской философии (см. работу «Феноменология духа») понятие «практика» указывает не просто на деятельность человека, но более широко – на его связь с внешним миром. Философ называет «настоящим практическим процессом» даже процессы взаимодействия органических веществ с внешним миром. На субъективном этапе практика проявляется в виде «воли и практического духа», выражая во внешнем мире и природе свою «цель и склонности». «Практический дух» не является поведением или деятельностью; они недостижимы на данном этапе. Лишь с наступлением фазы объективного духа деятельность и поведение становятся возможны при помощи «воли как желания». В предисловии к «Науке логики» Гегель снова упоминает о «практическом духе». Упрощенно говоря, все формы объективного духа, все формы «естественного и духовного развития жизни» включаются в рамки практического духа. «На практике, человек выбирает в качестве объекта действия другого индивиду ума… В теории, он не думает о таком противопоставлении, поскольку это – непосредственное единение, познание и вера». Концептуально он заявляет следующее – если дело касается идеи, то следует лишь четко определить текущую концепцию, и она станет теоретической основой практики, поведением.

В системе философии Гегеля, в отличие от очевидного сопоставления элементов формулы «Практика – производство – технология», предложенной Аристотелем, практика более не оказывается противопоставленной производству или технике (технологии), но включает в себя оба этих элемента. На основании отрицательного диалектического метода, Гегель переосмысливает роль и смысл труда, которому уделялось так мало внимания до него. Труд представляет собой один из видов конкретного целенаправленного поведения, являясь важной частью более широкой практической концепции. Тем не менее связь практики с целью гораздо более тесная. При помощи концепции труда человек может уяснить объективный смысл практической деятельности, не прибегая более к необходимости ее концептуального обоснования. Гегель считал, что единственный сознательный и обоснованный труд – это труд духовный и абстрактный. В рамках его субъективистско-идеалистической системы понятие «труд» всего лишь является формой воплощения объективного духа во внешнем мире; однако мыслитель все же постигает суть труда и его онтологический смысл для индивидуума. Как заметил Маркс, «величие гегелевской “Феноменологии” и ее конечного результата – диалектики отрицательности как движущего и порождающего принципа – заключается, следовательно, в том, что Гегель рассматривает самопорождение человека как процесс, рассматривает опредмечивание как распредмечивание, как отчуждение и снятие этого отчуждения, в том, что он, стало быть, ухватывает сущность труда и понимает предметного человека, истинного, потому что действительного, человека как результат его собственного труда»


Рекомендуем почитать
Посткоммунистические режимы. Концептуальная структура. Том 1

После распада Советского Союза страны бывшего социалистического лагеря вступили в новую историческую эпоху. Эйфория от краха тоталитарных режимов побудила исследователей 1990-х годов описывать будущую траекторию развития этих стран в терминах либеральной демократии, но вскоре выяснилось, что политическая реальность не оправдала всеобщих надежд на ускоренную демократизацию региона. Ситуация транзита породила режимы, которые невозможно однозначно категоризировать с помощью традиционного либерального дискурса.


Событие. Философское путешествие по концепту

Серия «Фигуры Философии» – это библиотека интеллектуальной литературы, где представлены наиболее значимые мыслители XX–XXI веков, оказавшие колоссальное влияние на различные дискурсы современности. Книги серии – способ освоиться и сориентироваться в актуальном интеллектуальном пространстве. Неподражаемый Славой Жижек устраивает читателю захватывающее путешествие по Событию – одному из центральных концептов современной философии. Эта книга Жижека, как и всегда, полна всевозможных культурных отсылок, в том числе к современному кинематографу, пестрит фирменными анекдотами на грани – или за гранью – приличия, погружена в историко-философский конекст и – при всей легкости изложения – глубока и проницательна.В формате a4.pdf сохранен издательский макет.


Пришвин и философия

Книга о философском потенциале творчества Пришвина, в основе которого – его дневники, создавалась по-пришвински, то есть отчасти в жанре дневника с характерной для него фрагментарной афористической прозой. Этот материал дополнен историко-философскими исследованиями темы. Автора особенно заинтересовало миропонимание Пришвина, достигшего полноты творческой силы как мыслителя. Поэтому в центре его внимания – поздние дневники Пришвина. Книга эта не обычное академическое литературоведческое исследование и даже не историко-философское применительно к истории литературы.


От Достоевского до Бердяева. Размышления о судьбах России

Василий Васильевич Розанов (1856-1919), самый парадоксальный, бездонный и неожиданный русский мыслитель и литератор. Он широко известен как писатель, автор статей о судьбах России, о крупнейших русских философах, деятелях культуры. В настоящем сборнике представлены наиболее значительные его работы о Ф. Достоевском, К. Леонтьеве, Вл. Соловьеве, Н. Бердяеве, П. Флоренском и других русских мыслителях, их религиозно-философских, социальных и эстетических воззрениях.


Терроризм смертников. Проблемы научно-философского осмысления (на материале радикального ислама)

Перед вами первая книга на русском языке, специально посвященная теме научно-философского осмысления терроризма смертников — одной из загадочных форм современного экстремизма. На основе аналитического обзора ключевых социологических и политологических теорий, сложившихся на Западе, и критики западной научной методологии предлагаются новые пути осмысления этого феномена (в контексте радикального ислама), в котором обнаруживаются некоторые метафизические и социокультурные причины цивилизационного порядка.


Магический Марксизм

Энди Мерифилд вдыхает новую жизнь в марксистскую теорию. Книга представляет марксизм, выходящий за рамки дебатов о классе, роли государства и диктатуре пролетариата. Избегая формалистской критики, Мерифилд выступает за пересмотр марксизма и его потенциала, применяя к марксистскому мышлению ранее неисследованные подходы. Это позволяет открыть новые – жизненно важные – пути развития политического активизма и дебатов. Читателю открывается марксизм XXI века, который впечатляет новыми возможностями для политической деятельности.