Между буйством концепций и реальностью перемен. Современники К. Маркса о его практической деятельности - [19]

Шрифт
Интервал

. Тем не менее понятие золотой середины не следует упрощенно рассматривать в качестве абсолютного постулата. Аристотель не выдвигал принципов, не имеющих исключений; он допускает изменение принципа золотой середины в соответствии с конкретной ситуацией. Кроме того, философ подчеркивает, что, хотя и не существует середины между излишком и недостатком, также не существует их умеренных выражений. Поэтому далеко не все типы поведения и чувств обладают понятием середины. Некоторые из них, такие как злой умысел, коварство, кража, убийство и т. п., не могут быть избыточными или недостаточными, поскольку они всегда сами по себе представляют злодеяние. Принцип золотой середины, обозначенный философом, далеко не прост в употреблении, однако он, несомненно, заложил теоретическую основу для продвижения социальной справедливости и наделил практической ценностью отказ от понятий излишка и недостатка.

В-пятых, по словам Аристотеля, «человек по природе своей есть существо политическое»[26]. Это один из ключевых моментов в рамках системы его практических взглядов. Здесь под понятием «политический» (politikos) можно понимать «общественный», «социальный». Однако его истинное значение – «связанный с гражданами (politees)»; а «гражданином» является член полиса (polis). Аристотель считает, что полис представляет собой общность, сформированную несколькими семьями и этносами с целью обеспечения лучших условий существования; его главной задачей является совершенное, самодостаточное существование. Смысл гуманистических тенденций заключается в том, что полис представляет собой общность свободных людей, в этом суть появления и развития полиса. Полис существует не для того, чтобы обеспечить обычные условия существования, но с целью создания счастливой жизни. Полис есть фундаментальное понятие; он не только своего рода возможность для человека, но и определенная необходимость. Аристотель считает, что полис, являясь естественным продуктом, по своей сути стоит выше семьи и личности, поскольку общность превалирует над частностью. Если человек отделяется от полиса, то он теряет свою самодостаточность. Условия достижения человеком блага и свободы определяются полисом; свободная деятельность возможна лишь в его рамках.

Исходя из указанного выше, польза полиса совпадает с пользой для конкретного человека и обладает преимущественными правами перед нею. Человек реализуется в полной мере лишь в рамках полиса; совместное существование соответствует человеческой природе. «Все граждане принадлежат государству, потому что каждый из них является частицей государства. И забота о каждой частице, естественно, должна иметь в виду попечение о целом»[27] – вот в чем заключен истинный смысл выражения «человек по природе своей есть существо политическое».

Смысл практических воззрений Аристотеля

Внутреннее содержание практических взглядов Аристотеля необычайно богато и обладает большой теоретической инклюзивностью, противоречивостью и пространностью. В контексте современной философии мы можем провести тщательный анализ практических воззрений мыслителя. Практические взгляды Аристотеля исходят из исторических реалий и понимания философом своего времени. Эта первая на Западе система взглядов на практику не смогла избежать некоторой незрелости, упрощенности и ограниченности.

Так, предложенное Аристотелем определение термина «практика» является слишком узким и не может в полной мере отобразить глубокое содержание, скрытое в сути практической деятельности человека. По причине разделения практики и техники, а также практики и производства, понятие «практика» сводится лишь к межличностным отношениям и поведению, имеющему определенное моральное значение и ценность. Философские воззрения Аристотеля нацелены на межличностную коммуникацию, поэтому философу удалось детально изучить комплекс поведенческих признаков, примеров, условий и результатов, но не позволило провести комплексный анализ человеческого поведения. Строго говоря, подобные взгляды не находят соответствия в практической философии, составляя лишь отдельную ее часть, что затрудняет проведение всестороннего изучения практической деятельности человека.

Кроме того, Аристотель явно переоценивает современный ему рабовладельческий строй, что в целом выражается в виде недостатка объективности при понимании индивидуума и его практической деятельности. По причине временной и классовой ограниченности философ оказывается не в состоянии дать справедливое описание греческому полису, чрезмерно идеализируя и облагораживая данную категорию. Мыслитель подчеркивает постоянную общность интересов и целей индивидуума и полиса, рассматривая любые конфликты как безусловное зло. Несомненно, подобные воззрения оказываются слишком упрощенными; в них не хватает исторического и классового содержания. Некоторые исследователи, например, Д. Барнс, обвиняют Аристотеля в пропаганде крайнего тоталитаризма, что совершенно безосновательно. По мнению A. Макинтайра, Аристотель не понял переходного характера полиса, потому что не осознавал в достаточной степени или совсем не осознавал историчности как таковой


Рекомендуем почитать
Современная политическая мысль (XX—XXI вв.): Политическая теория и международные отношения

Целью данного учебного пособия является знакомство магистрантов и аспирантов, обучающихся по специальностям «политология» и «международные отношения», с основными течениями мировой политической мысли в эпоху позднего Модерна (Современности). Основное внимание уделяется онтологическим, эпистемологическим и методологическим основаниям анализа современных международных и внутриполитических процессов. Особенностью курса является сочетание изложения важнейших политических теорий через взгляды представителей наиболее влиятельных школ и течений политической мысли с обучением их практическому использованию в политическом анализе, а также интерпретации «знаковых» текстов. Для магистрантов и аспирантов, обучающихся по направлению «Международные отношения», а также для всех, кто интересуется различными аспектами международных отношений и мировой политикой и приступает к их изучению.


От Достоевского до Бердяева. Размышления о судьбах России

Василий Васильевич Розанов (1856-1919), самый парадоксальный, бездонный и неожиданный русский мыслитель и литератор. Он широко известен как писатель, автор статей о судьбах России, о крупнейших русских философах, деятелях культуры. В настоящем сборнике представлены наиболее значительные его работы о Ф. Достоевском, К. Леонтьеве, Вл. Соловьеве, Н. Бердяеве, П. Флоренском и других русских мыслителях, их религиозно-философских, социальных и эстетических воззрениях.


Марсель Дюшан и отказ трудиться

Книга итало-французского философа и политического активиста Маурицио Лаццарато (род. 1955) посвящена творчеству Марселя Дюшана, изобретателя реди-мейда. Но в центре внимания автора находятся не столько чисто художественные поиски знаменитого художника, сколько его отказ быть наёмным работником в капиталистическом обществе, его отстаивание права на лень.


Наши современники – философы Древнего Китая

Гений – вопреки расхожему мнению – НЕ «опережает собой эпоху». Он просто современен любой эпохе, поскольку его эпоха – ВСЕГДА. Эта книга – именно о таких людях, рожденных в Китае задолго до начала н. э. Она – о них, рождавших свои идеи, в том числе, и для нас.


Терроризм смертников. Проблемы научно-философского осмысления (на материале радикального ислама)

Перед вами первая книга на русском языке, специально посвященная теме научно-философского осмысления терроризма смертников — одной из загадочных форм современного экстремизма. На основе аналитического обзора ключевых социологических и политологических теорий, сложившихся на Западе, и критики западной научной методологии предлагаются новые пути осмысления этого феномена (в контексте радикального ислама), в котором обнаруживаются некоторые метафизические и социокультурные причины цивилизационного порядка.


Магический Марксизм

Энди Мерифилд вдыхает новую жизнь в марксистскую теорию. Книга представляет марксизм, выходящий за рамки дебатов о классе, роли государства и диктатуре пролетариата. Избегая формалистской критики, Мерифилд выступает за пересмотр марксизма и его потенциала, применяя к марксистскому мышлению ранее неисследованные подходы. Это позволяет открыть новые – жизненно важные – пути развития политического активизма и дебатов. Читателю открывается марксизм XXI века, который впечатляет новыми возможностями для политической деятельности.