— Ты приходи в себя, Алиса, а я пока пороюсь в своих запасах, — сказа он, чтобы перенастроить себя с болезненного после разговора об утраченных состояния на рабочее. — Я уже сделал тебе нужный укол, а там мы посмотрим на ваше с твоим организмом поведение…
Он распахнул пошире рюкзак, и стал оценивать его съедобное содержимое уже применительно к двум потребителям.
— «Кормить её нормальной едой — это гарантированно убить, — думал он торопливо. — Первого укола ей хватит часов на шесть, потом сделаем обеденный, а на вечер попробуем слабенький бульон из пищевого кубика. Завтра утром сориентируемся по её состоянию. Или третий укол, или снова — тот же бульон. Весь завтрашний день при хороших результатах поддержим её всё более концентрированным бульоном, а через два-три дня можно будет начать давать Алисе и малые дозы твёрдой пищи. Я очень надеюсь, подружка, что спустя неделю ты уже с удовольствием составишь мне вкусную компанию в любой трапезе!»
Эрнесту вдруг стало интересно увидеть Алису в её природной конституционной форме. Пока это был лишь набор костей, но что-то и в этом костяке уже намекало на то, что Алиса — не природная худышка…
Эрнест был увлечён размышлениями о ближайших перспективах, но в какой-то момент почувствовал, что его тревожит почти окаменелость позы Алисы. Неужели, серьёзная психологическая травма?..
— Ты о чём думаешь? — с растущей опаской спросил он.
— О Судьбе…
— И что ты про неё уразумела?
— Я предполагаю, что, может быть, нам с тобой не следовало сбивать её с намеченного изначального маршрута…
— Ты это на что такое намекаешь?..
— На то, что до сих пор существовала строгая последовательность всех её событий. Меня выгнали свои, я плутала по степям, потом плыла по реке. Здесь я оказалась на берегу, потеряла сознание от голода, и должна была умереть на радость местному зверью. Они бы меня сожрали без остатков, и это была бы законченная книга моего бытия…
Но вот появился ты, и спас меня. Зачем? Ты пойдёшь своим путём, а что будет со мной? Ты — добрый человек, и снабдишь меня едой на несколько дней. Потом я выйду на старый маршрут своей заждавшейся Судьбы, отощаю, и… Или меня съедят ненасытные каннибалы ещё живём, или тем же хищникам я всё равно достанусь уже в другом состоянии…
— Странная у тебя какая-то философия, Ренессанс ты мой неожиданный… — насмешливо сказал Эрнест.
— Чем это? Вполне традиционная и жизненная.
— Тем, что я в ней — незаслуженно второстепенный и совершенно не учитываемый фактор.
— А что, разве есть варианты?
— Вполне! Я вот тут грешным делом уже думал, что ты составишь мне компанию.
— В чём?
— Я ушёл со старых развалин, слишком богатых неизлечимой болью воспоминаний, в поисках новой строительной площадки. Я на это был эгоистично настроен, и совсем не ожидал, что Судьба подбросит мне спутницу и помощницу.
Алиса, не переставая обнимать руками свои коленки, смешно передвигая босыми ступнями, развернула своё исхудавшее тело к Эрнесту.
— Не поняла до конца, ни даже с начала…
— Пойдёшь со мной?..
— Куда?..
— На юг. Построим там дом на берегу моря, и будем в нём жить. Приёмной семьёй… Наткнувшись на тебя и вернув к жизни, я вдруг возродился сам. Я понял, что во мне до конца не реализовался инстинкт отцовства…
Глаза Алисы наполнились слезами. Она жалобно шмыгнула протекающим носом.
— Ты этого действительно хочешь?..
— И ничего другого! Так как, пойдёшь со мной?..
— Я должна подумать…
— О чём?
— Не о ДА или НЕТ, а о Будущем… Моём и твоём… И НАШЕМ…
— Думай, только побыстрее, а то дальний путь заждался. Уже НАС, а не одного меня…
— У тебя есть сахар?.. — неожиданно спросила Алиса.
— Есть, конечно. Тебе какой: песок или комковой? Только учти, что тебе сейчас ещё рано много калорий.
— Налей пол-кружки воды, и раствори в нём побольше сахара, чтобы получился почти сироп…
— Ты что, такая кошмарная сладкоежка? — понимающе улыбнулся Эрнест, и послушно полез в рюкзак.
— Нет, речь уже о другом. До сих пор я из тактических соображений кое-что не договаривала… Меня не то чтобы выгнали свои, но я просто сбежала от них сама. По ряду объективных причин… Дело в том, что я частично реинкарнировала не только былое сознание, но и его способности к предвидению… На чём по простоте душевной и погорела… Я своим говорила, что они будет перерождаться в обезьян, а они надо мной смеялись… Я смотрела на беременную женщину и сообщала им, что она родит атавизм, покрытый шерстью и с хвостиком, или что у другой женщины будет ребёнок — даун…
Именно так и происходило, поэтому они стали подозревать меня в колдовстве. Я почувствовала, что пахнет жареным, и не стала ждать, когда хорошо пропечёный петух клюнет меня в непредсказуемое место на костре… Сбежала стихийно, импульсивно, ночью, и почти без запасов еды…
— Ты что-то видишь сейчас?.. — осторожно спросил Эрнест, уже размешивая в кружке сахар. — В Будущем? В чьём?..
— Полный ещё мрак! Уже давно. Это наверняка — от истощения. Моим жадным до всего мозгам для полноценной работы нужны углеводы, поэтому я и прошу у тебя очень сладкое.
— Держи! — Эрнест протянул Алисе кружку. — Сколько нужно ждать до первого просветления?
