Меж Сциллой и Харибдой - [8]

Присутствующие молчали. Эта тишина была похожа на молитву.

Бегло пробежав глазами по кабинету, Филипп спокойно вышел из-за трибуны. Достав сигарету и прикурив, он подошел к широкому окну и тихо взглянул вдаль.

— Вы думаете легко остаться человеком, когда круглыми сутками приходится общаться с психами, маньяками и отморозками. Думаете легко сдерживать эмоции, когда смотришь в смеющееся лицо убийцы, чью вину ты не в состоянии доказать. Думаете легко смотреть в глаза матери, чьего сына расстрелял какой-нибудь грабитель и врать, нагло врать в лицо о скором завершении дела. Нет, это не легко — это очень трудно. Этому вас вряд ли учили, в учебниках такого не написано. Вы все столкнетесь с этим, сегодня, завтра, через месяц или год, но столкнетесь. И когда это случится, вы почувствуете, что это такое. Мы доказывали виновность! Пусть и такими методами, но доказывали. Я не оправдываюсь, я говорю так как думаю, и вам всем советую поступать также.

— А где же справедливость? — чей-то голос донесся из центра зала.

— Вот она. — Филипп сунул руку под пиджак и достал пистолет. — Вот она. Она неминуема и быстротечна. И когда каждый преступник начнет это понимать, необходимости в судах больше не будет. Только осознание неизбежности наказания, заставляло всех преступников бояться нас. Но теперь другие времена, теперь у нас правит демократия, права человека соблюдаются даже для тех, кого и человеком назвать то можно с натяжкой. Все это неправильно. Вы можете не согласиться со мной, я никому не навязываю свое мнение, но годы службы говорят красноречивее, чем новостные программы и заголовки газет. Порой мы шли в обход закона, чтоб закон действительно соблюдался, но я не сожалею об этом. Быть может, именно благодаря нам, многие из вас сейчас сидят здесь, красивые и здоровые, а не где-нибудь в притоне в ожидании очередной дозы.

Филипп снова окинул взглядом всех присутствующих, и, поняв, что теперь они все на его стороне, снова зашел на трибуну.

— Нам известно имя — это Патрик Люка. Мне нужно знать о нем все, возраст, где он проживает, отдыхает, что он пьет и ест. У вас есть два часа, задействуйте всех людей, проверьте все злачные места, но чтоб через два часа, информация лежала у меня на столе.

Огромная масса людей тут же встала и вышла из кабинета и, разбежавшись каждый по своим делам, заполнили топотом весь этаж. Начало было положено, задание дано, осталось только ждать результатов.

* * *

— Почему ты мне сказал о моем восстановлении?

— Потому что я знал, что ты откажешься. Пришлось пойти на маленькую хитрость, извини, если я сделал это зря.

Мы оба стояли возле моего стола. Густой серый табачный дым, медленно поднимался из пепельницы и упирался в потолок, а запах сигарет, вскоре, заполнил весь кабинет.

— Я специально дал указания, чтоб в твоем кабинете не ставили пожарные извещатели. Учитывая твою тягу к сигаретам…

— Оставим мои плохие привычки. Что ты сказал им?

Филипп немного покосил лицо.

— Ничего такого, за что тебе или мне был бы стыдно. Немного истории, немного нравоучений. Только и всего, а затем отправил на поиски Патрика Люка.

— А зачем его искать? И ты и я прекрасно знаем, где он находится, или ты забыл.

— Да нет, просто надо было дать им работу, вот и пришлось пойти на хитрость — Филипп снова улыбнулся.

— Мерзкий он тип. Мне как-то пришлось с ним сталкиваться пару месяцев назад. Сегодня у него новый бизнес — проституция.

— Откуда девушки? — поинтересовался я.

— География обширная, все и не упомнишь.

— Если тебе это известно, почему не принял меры.

Филипп, усмехнувшись, закивал головой.

— Слишком много «дольщиков», которым он платит проценты за свой бизнес. И по моим сведениям, это птицы очень высокого полета. Здесь другой подход нужен. Твой подход.

— Предлагаешь снова залететь туда и прострелить ему ногу?

— Кстати, он тебе этого до сих пор не может простить.

Теперь мы улыбнулись оба. Это было так необычно, ведь последний раз, когда это происходило, мы были моложе лет на пятнадцать.

— Что еще нового о нем известно.

Филипп опять покачал головой из стороны в сторону.

— Теперь у него новые «хозяева». Вальтен и Галеви, умерли в тюрьме, кто теперь держит его за узду, не знаю. Но он все также содержит ресторан «Затмение» и посещает его каждый вечер. Думаю, сегодня самое время заглянуть к нему на чай. Он будет рад твоему визиту.

— Сомневаюсь, — сказал я, закурив сигарету. — Но нанести визит стоит.

Когда сигарета догорела до самого конца, мы оба вышли на улицу. Погода стала еще хуже, чем была. В довесок к хмурым облакам и порывистому ветру, на улице пошел дождь. Маленькие капельки, мелкой шрапнелью, падали на асфальт и разбивались на мелкие составляющие. Машина заревела. Подождав пока, двигатель немного нагреется, Филипп нажал на педаль газа.

— Только предупреждаю, Винсент, теперь там все по-другому. У него большая охрана, а он сам больше не боится «фараонов».

— Когда мы окажемся там, я докажу тебе обратное. Вот увидишь. Люди не меняются, никогда. Можно прикинуться другим, заставить других поверить в это, но стать другим… нет, нельзя.

Медленно огибая многочисленные улочки, наша машина все ближе приближалась к месту нашего визита. Несмотря на то, что хозяином этого ресторана был последний негодяй, само по себе оно создавало приятное впечатление. По крайней мере, так говорил сам Филипп, он даже там один раз обедал. Но теперь мы едем туда не за этим. Люка был мой должник, надеюсь, обойдемся без стрельбы и кровопролития, хотя чем черт не шутит. Вскоре вдалеке показалась большая красочная вывеска, обильно увешанная светодиодными лампочками. От их разностройного мигания у меня заболели глаза. На пороге, несмотря на «не приёмный» час, толпилось множество народу. Это было популярное заведение и обычно все места были застолблены, но люди не теряли надежды и, порой, простаивали по нескольку часов, чтобы попасть внутрь. Возле дверей, сложив руки одна на одну, похаживал охранник. Одетый в дорогой костюм, он больше походил на почетного гостя, вышедшего покурить, чем на «секьюрити». Бритый наголо, раздутый в плечах, с кулаками размера в человеческую голову, он создавал устрашающий вид, но не более.