Меж двух огней - [34]

— Мы получили вашу птицу из форта Дин. Я освободил поселение, прогнал саксов. Лорд Гриффис и его люди ранены, но живы.

— И лорд Гриффис скажет то же, что и я. Сэр Артаган увел меня и спас.

— За голову Блэксворда назначена цена, он будет наказан за преступления.

— За кражу пары коров и из-за злых сплетен о нем? Он спас меня дважды!

Морган щелкнул пальцами, и дюжина стражей окружила меня и Падрэга. Принц Малкольм криво улыбнулся, солдаты завели руки мне за спину. Морган не смотрел на меня, пока обращался ко двору:

— Моя королева еще не пришла в себя после приключений в глуши. Отведите ее в ее покои, чтобы она собралась с мыслями и привела себя в порядок.

Стражи повели меня к лестнице в башне, их хватка была такой крепкой, что мои ноги едва касались земли. Стиснув зубы, я чуть не завопила снова, но передумала. Меня уводили, муж уже от меня отвернулся. Я знала, что шансов переубедить его у меня нет. Вместо этого я пробормотала Падрэгу, чтобы услышал и муж с его братом:

— Мой разум собран. Я знаю, что говорю, и я говорю правду.

Морган застыл, но не обернулся. Его люди отвели меня в мою комнату. Принц Малкольм скалился, пока я не скрылась за поворотом лестницы. Стражи заперли дверь за мной, шум брони показал, что пара стражей осталась у двери. Я топнула ногой и бросила пустой кружкой в дверь. Заперли как крысу!

Несмотря на удобство шелковых простыней и еду, что заполняла стол, я снова оказалась под замком в собственной спальне. Я колотила дверь кулаками, но стражи снаружи не отвечали мне. Я не знала, куда увели Падрэга, куда делся Ахерн. Из теней комнаты раздались тихие голоса:

— Ваша светлость, это вы?

— Ровена? Уна?

Мои служанки вышли из угла. Они побелели, увидев испорченное платье, поспешили к сундуку у моей кровати в поисках чистой одежды. Я сказала им успокоиться и сесть, налила нам напиток за столом.

— Хорошо, что вы обе целы, — сказала я, выдохнув с облегчением. — Давно вы в Кэрвенте?

— Несколько дней, миледи, — ответила Ровена. — Мы видели ваше прибытие во двор и слышали слова короля.

— Что случилось с мужчинами из Свободного Кантрефа, что были с вами? И где Ахерн?

— Стражи отвели воинов Свободного Кантрефа в подземелье, — ответила Уна. — Даже женщину-воина.

— И король не позволяет Ахерну охранять эту комнату, — ответила Уна. — Вряд ли он доверяет ему.

— Вы здесь тоже пленницы.

— Нет, миледи, — храбро улыбнулась Ровена. — Мы же с вами.

Попытки Ровены поднять мне настроение вызвали тень улыбки на моих губах. Она была такая хорошая. Я сморгнула слезы и не смогла больше ничего сказать. Слава небесам, обе девушки выжили в походе в лесу и при нападении саксов. Я боялась, что мы больше не встретимся.

Снаружи пошел сильный дождь, крупные капли стучали по каменному подоконнику. Ровена и Уна не с первой попытки смогли закрыть ставни от воющего ветра. Я задрожала и укуталась в шаль. Пришли первые зимние бури.

День превратился во тьму, но стражи не давали нам покинуть мою комнату. Они забрали у нас горшки и принесли свежую еду и вино, даже кадку горячей воды, чтобы я могла отмыться. Да, я должна была благодарить, но я холодно смотрела на стражей, оставляющих одеяла, пока они не заперли дверь снова. Вряд ли сэр Артаган и его люди хорошо проводили ночь в подземельях.

Жадно проглотив свою долю сыра и ветчины, я разделась для купания. Я забралась в деревянную кадку и выдохнула. Нежась в горячем паре, я погрузилась до шеи и на миг прикрыла глаза. От мутной воды моя кожа согрелась и порозовела. Ровена зависла надо мной с куском мыла между пальцами. Я скривилась от тяжести в груди.

— Моя грудь ощущается как два сжатых кулака.

— Слава Деве, — рассмеялась Ровена, коснувшись моей груди. — Вы выросли, миледи.

— Но в этом месяце у меня был цикл. Я же не могу… ты понимаешь.

— О, вы — поздний цветок. Но вы уже красивее, чем когда прибыли в Кэрвент. Ваша мама не говорила, во сколько лет она расцвела?

Я покачала головой, погружаясь глубже в горячую воду. Я очень мало знала о матери. Мои воспоминания о ней состояли из нескольких ярких улыбок и вечерних платьев, тепла коленей и нежной колыбельной. Я хотела бы не помнить так ярко ее последний день, кровь и крики среди саксонских кораблей у наших берегов. Кто знает, как переплелись бы наши жизни, если бы не пришли эти варвары. Мы могли ссориться или смеяться, быть близкими или отдаленными, но мать и дочь хотя бы получили бы шанс узнать, что они значили друг для друга.

Глядя на отражение моих мокрых волос и светлой кожи, я думала, сбудутся ли слова Ровена? Могла ли страшная, похожая на ворону девушка, как я, измениться, взрослея, и стать красивой, как была моя мама? Но у нее была не только внешность, а и ум, и голос, что потрясал меня даже в детстве. Отец кричал тогда меньше или потому, что мама держала его в узде, или потому что она ублажала его в спальне. Может, оба варианта. Мама оставила мне в подарок свои зеленые глаза и темные волосы, а теперь даже свою фигуру. Но как я могла стать королевой, достойной Старых племен? Как-то я должна была почитать ее память. Но было сложно править, когда никто не мог подать мне пример.