Меж двух миров - [25]

Я брела по дорогам, интуитивно выбирая путь. На ходу я пыталась обратиться к перепавшему мне богатству знаний. Но так просто эти знания открываться мне не хотели. Несколько раз я останавливалась, невольно проговаривая пришедшие из ниоткуда мысли. Тогда прохожие с любопытством оборачивались. И я поспешила добраться до дома Аарона и заняться «воспоминаниями» уже под прикрытием стен.

Под палящими лучами полуденного солнца я подошла к дому и медленно направилась ко входу. Дверь была открыта. Как и все двери в поселении т’эйхе, — подсказала моя новая память. Я поднялась на второй этаж, зашла в свою комнату и повалилась на кровать. Клинок, что по-прежнему лежал в моей руке, положила рядом. Так настойчиво лезущие в самые неподходящие моменты воспоминания не спешили открыться мне теперь — мой внутренний голос упорно молчал. Может этому голосу уже имя дать? Чтоб не думать каждый раз что-то типа «эй, где ты там? Тут такое дело…». Я посмотрела на меч еще раз, изучая гравировку…

…Кейл — так его называли. Это самый первый и сильнейший магический артефакт народа т’эйхе. Он принадлежал ранее главе клана Тантеров и передавался по наследству каждому новому главе и был чем-то вроде критерия выбора. Кому дастся — тот и старейшина. И клинок ни разу не ошибался в выборе, отмечая свой милостью достойнейших. Кейл был первой магической вещью, созданной Тантерами. Каждый обладатель вкладывал в него кусочек своей души, словно передавая знания и силу своему последователю. Один из сильнейших артефактов т’эйхе теперь будто имел свою собственную душу. И с гибелью своего клана потерял свою силу. Т’эйхе сохранили его, как память и надежду на возвращение сильнейшего прежде клана.

Т’эйхе-Тантеры были изобретателями, авантюристами, т’эйхе, которым сила была доступна в сыром виде. Они лепили из нее все, что хотели, снабжая новыми приемами и заклинаниями все остальные кланы. Нет, каждый т’эйхе мог и сам сплести новое заклинание, но у него уходило на это долгое время, порой — десятки лет, а потом еще десятки на сглаживание и исправление ошибок. А уж тем более они не могли использовать свою ауру не по назначению — с рождения каждому была отведена определенная роль. И они жили лишь этой ролью, совершенствуя ее, и принося пользу народу только в пределах отведенной им роли. Тантеры же видели саму суть силы и управлялись ею играючи. Сама суть их силы была иной — она охватывала сразу все и давала возможность испробовать сначала результат, а потом уже искать нужные заклятия и пути подхода. Тогда как все остальные кланы выстраивали формулы, обращаясь к опыту поколений, подобным заклятиям или их синтезу, и после опытным путём шлифуя неровности, Тантеры делали все иначе. Они лепили результат желанием, силой мысли, а уже после составляли формулу, которой бы пользовались дальше они либо другие т’эйхе. Нет, нельзя сказать, что они могли все. Даже им порой приходилось попотеть не один день, чтобы получить то, что нужно. Но все же составление нового давалось им намного проще.

Во времена распрей и споров между кланами Тантеры оставались в стороне. Они были самым немногочисленным, хотя и очень сильным кланом. Их не интересовала власть, как таковая — они уже имели ее. Их не прельщало управление народом т’эйхе — они уже задавали веяния и течения своему миру. Нет, не то, чтобы никто из них не хотел надеть на голову корону и возглавить свое государство. Но на пути к цели сама цель, как правило, теряла свою суть, становилась мелкой и бесполезной. И Тантеры оставались в стороне от дележа власти. Но именно они предложили организовать Совет старейшин, в который входит по одному представителю каждого клана. Негласным главой часто в Совете считался все-таки Тантер. Именно за справедливость и незаинтересованность в полном захвате власти и развитии только лидирующего клана. Тантерам было интересно все, они никогда не покровительствовали только одному клану.

По примеру Кейла Тантеры создали магические предметы для глав каждого из кланов. Потом стали создавать предметы для выдающихся т’эйхе — мастеров своего дела. Обладатели артефактов совершенствовали их своей силой. Но использовать их мог не каждый. Сначала это вызывало обиду и досаду у многих т’эйхе — многие посвящали не один год самосовершенствованию, стремясь получить тот или иной предмет, и не получали его. Но польза от подобных мер все же есть — украсть или использовать артефакты не по назначению невозможно. А Тантеры создавали новые и новые вещи, наделенные магией, и одаривали ими самых достойных. А Кейл так и остался старейшим и сильнейшим из них.

Получается, когда призраки Тантеров отдали мне свои ауру, память, сущность, я вроде как стала одной из них. И как единственный представитель клана и к тому же не имеющий никаких претензий и намерений, кроме навязанного мне спасения мира (о котором я уже, к слову сказать, за калейдоскопом воспоминаний почти забыла), стала, так сказать, достойной обладания этой вещицей. Можно даже считать, что Кейл сам выбрал меня. Если забыть, что выбор-то у него был скудный.

Пролистав обрывочные воспоминания, я снова вернулась к истории жизни т’эйхе. Выходило так, что общество пришельцев из другого мира представляло собой нечто вроде муравейника, где каждый жил своим делом. Принадлежность к клану определялся характером силы, наполнявшую ауру т’эйхе. Каждый клан выполнял определенные обязанности в «муравейнике». И эти обязанности, а так же подчинение вышестоящим т’эйхе были практически смыслом их жизни.