Мейсенский узник - [55]
Долгие застолья сопровождались бесконечными тостами, блюда подавали с мучительной неторопливостью. К тому времени как гость получал возможность донести кусок до рта, все безнадежно остывало. Требовалось что-нибудь новое и занятное, чтобы развлечь собравшихся между переменами блюд и не дать гостям погрузиться в сон.
Обычно, пока придворные ели, их развлекали инструментальной музыкой, оперным пением или балетом; тема выступления так или иначе отражалась в оформлении стола. Между канделябрами стояли композиции в форме миниатюрных архитектурных моделей. Сперва эти крохотные храмы, замки, фонтаны и гроты изготавливались из сахара, марципана или воска придворным кондитером — одним им высших лиц в иерархии кухонного персонала. Со временем стали появляться целые пейзажи и все более сложные архитектурные комплексы, населенные искусно вылепленными фигурками.
В ловких руках кондитера реализм и фантазия соединялись, словно компоненты некоего невероятно сложного суфле, рождая причудливые панорамы и виды. Сахарные здания повторяли архитектуру античных храмов; иногда они подсвечивались изнутри дрожащим пламенем свечей, иногда из них вылетали потешные огни — запоминающееся сопровождение для роскошного десерта. Третьи сооружения имели форму фонтанов и струились ароматизированной водой, которая затем текла вдоль всего стола по специально проложенному руслу, между изящными фигурками богов и богинь.
Эти волшебные сооружения, были, увы, совершенно эфемерны и создавались всего на несколько часов, а потом их смахивали со стола вместе с объедками. Предприимчивый Кендлер понял, что такого же рода изделия из фарфора будут куда более долговечными, а значит, и привлекательными для большего числа людей.
Итак, начиная примерно с 1735 года для столов богачей и знати было изготовлено свыше тысячи фарфоровых статуэток в приличествующей архитектурной обстановке. Большую часть типажей Кендлер брал из окружающей его жизни; в своем изумительном разнообразии они словно открывают нам окошко в утонченный мир дрезденского двора. Мы видим оперных див, актеров и актрис в костюмах комедии дель арте, любимых шутов Августа и парижских уличных торговцев, экзотических восточных гостей и облагороженных сельских жителей — тех самых пастушков и пастушек, с образом которых для нас навечно слито само название «Дрезден».
Изображал Кендлер и дрезденцев. В их числе — портной графа Брюля, которого мы видим сидящим верхом на козе. Про эту статуэтку рассказывают следующую историю: якобы граф, восхитившись превосходной вышивкой, обещал портному в награду все, что тот пожелает. Дерзкий портняжка ответил графу, что хочет попасть на королевский банкет — для человека его звания требование совершенно немыслимое. Граф, посмеиваясь про себя, сказал, что постарается, и тут же заказал Кендлеру фарфоровое изображение портного. Скульптор выставил честолюбивого портняжку в комическом виде: разодел его в пышный придворный костюм, но снабдил смиренными орудиями швейного ремесла и усадил верхом на козу. Коз обычно держала беднота, а в средневековом фольклоре есть немало обидных побасенок, рассказывающих про козу и портного.
За торжественным обедом статуэтка стояла перед королем, и все, посвященные в историю с обещанием фон Брюля, вдоволь навеселились: портной попал-таки на королевский банкет, правда, не так, как хотел. Кендлер был очень доволен успехом статуэтки. Он даже изготовил вторую такую же, поменьше, и добавил к ней в пару жену портного.
Отразил Кендлер и любовь саксонского двора к балам-маскарадам. С давних времен в Германии проводились виртшафтены — празднества, когда король и придворные в течение целого дня изображали селян. Роли разыгрывались по жребию: графиня могла стать пастушкой, посол — бродячим торговцем, тайный советник — бедным огородником. Все эти идеализированные наряды Кендлер тщательно воспроизвел в фарфоре. Можно вообразить, как забавлялись пышно разодетые придворные, разглядывая крохотных зеленщиков, лудильщиков, садовников и пьяных крестьян, в образе которых они недавно веселились на маскараде.
Кендлер не обошел вниманием и страсть двора к охоте. Это была прерогатива короля и его свиты — приглашение на охоту считалось такой же честью, как приглашение на королевский обед или маскарад. Крестьянам не разрешалось защищать свои посевы от лесных зверей, какой бы ущерб те ни наносили; вся дичь принадлежала монарху, браконьерство каралось смертью. Английский путешественник Джонас Ганвей писал: «Дикие кабаны доставляют столько неприятностей, что саксонцы охотно согласились содержать еще восемь тысяч солдат с условием, что поголовье кабанов будет уменьшено вдвое. В каждом сколько-нибудь значительном городе пятьдесят жителей поочередно, по пять каждую ночь, несут дозор и колокольным звоном отпугивают оленей от своих полей».
Однако несмотря на частые жалобы селян и возмущение иностранцев вроде Ганвея, охота еще много десятилетий оставалась исключительно королевской забавой. Немудрено, что статуэтки Кендлера, изображающие мужественных охотников с добычей, пользовались таким успехом — они не только напоминали об увлекательном времяпрепровождении, но и служили символом высокого общественного статуса.
Исторический детектив «Гренадилловая шкатулка» Джанет Глисон написан совсем недавно, но по полному на то праву отнесен к классике исторического детектива. Роман выгодно отличают великолепный язык, захватывающий сюжет, нескончаемая интрига и любопытные детали XVIII, самого модного сегодня века.
Агнесс Мидоус — повариха в доме знаменитых ювелиров Бланшаров на Фостер-лейн. Она блестяще готовит суп с мускатным орехом и апельсиновый пудинг, но приготовление обеда придется отложить. Кража серебряной чаши для охлаждения вина, изготовленной Бланшарами, положила начало цепи ужасных событий. По поручению хозяев девушка начинает свое расследование и медленно погружается в страшный мир лондонской преступности. Агнесс придется изобрести собственный рецепт, чтобы вывести преступников на чистую воду…Перевод с английского Тамары Матц.
В промозглый октябрьский вечер 1786 года в дверь дома знаменитого английского портретиста Джошуа Поупа постучалась таинственная незнакомка. Женщина готова отдать великолепную драгоценность — смарагдовое ожерелье в виде искусно сделанной свернувшейся клубком змеи — в обмен на историю одного портрета, написанного им 20 лет назад. Художник отказывается от ожерелья, которое будит в нем страшные воспоминания, но при этом обещает ей рассказать все, что знает о событиях, невольным свидетелем которых оказался.
Подробная и вместе с тем увлекательная книга посвящена знаменитому кардиналу Ришелье, религиозному и политическому деятелю, фактическому главе Франции в период правления короля Людовика XIII. Наделенный железной волей и холодным острым умом, Ришелье сначала завоевал доверие королевы-матери Марии Медичи, затем в 1622 году стал кардиналом, а к 1624 году — первым министром короля Людовика XIII. Все свои усилия он направил на воспитание единой французской нации и на стяжание власти и богатства для себя самого. Энтони Леви — ведущий специалист в области французской литературы и культуры и редактор авторитетного двухтомного издания «Guide to French Literature», а также множества научных книг и статей.
Роман шведских писателей Гуннель и Ларса Алин посвящён выдающемуся полководцу античности Ганнибалу. Рассказ ведётся от лица летописца-поэта, сопровождавшего Ганнибала в его походе из Испании в Италию через Пиренеи в 218 г. н. э. во время Второй Пунической войны. И хотя хронологически действие ограничено рамками этого периода войны, в романе говорится и о многих других событиях тех лет.
Каким был легендарный властитель Крита, мудрый законодатель, строитель городов и кораблей, силу которого признавала вся Эллада? Об этом в своём романе «Я, Минос, царь Крита» размышляет современный немецкий писатель Ганс Эйнсле.
"Пётр был великий хозяин, лучше всего понимавший экономические интересы, более всего чуткий к источникам государственного богатства. Подобными хозяевами были и его предшественники, цари старой и новой династии, но те были хозяева-сидни, белоручки, привыкшие хозяйничать чужими руками, а из Петра вышел подвижной хозяин-чернорабочий, самоучка, царь-мастеровой".В.О. КлючевскийВ своём новом романе Сергей Мосияш показывает Петра I в самые значительные периоды его жизни: во время поездки молодого русского царя за границу за знаниями и Полтавской битвы, где во всём блеске проявился его полководческий талант.
Роман «Дом Черновых» охватывает период в четверть века, с 90-х годов XIX века и заканчивается Великой Октябрьской социалистической революцией и первыми годами жизни Советской России. Его действие развивается в Поволжье, Петербурге, Киеве, Крыму, за границей. Роман охватывает события, связанные с 1905 годом, с войной 1914 года, Октябрьской революцией и гражданской войной. Автор рассказывает о жизни различных классов и групп, об их отношении к историческим событиям. Большая социальная тема, размах событий и огромный материал определили и жанровую форму — Скиталец обратился к большой «всеобъемлющей» жанровой форме, к роману.
В книгу вошли два романа ленинградского прозаика В. Бакинского. «История четырех братьев» охватывает пятилетие с 1916 по 1921 год. Главная тема — становление личности четырех мальчиков из бедной пролетарской семьи в период революции и гражданской войны в Поволжье. Важный мотив этого произведения — история любви Ильи Гуляева и Верочки, дочери учителя. Роман «Годы сомнений и страстей» посвящен кавказскому периоду жизни Л. Н. Толстого (1851—1853 гг.). На Кавказе Толстой добивается зачисления на военную службу, принимает участие в зимних походах русской армии.