Метрополис. Индийская гробница - [29]
Но внезапно одна из них поднялась — воплощение беспредельного горя, беспредельной ненависти. Крик её был громче, чем плач женщин, чем стоны мужчин.
— Во всем виновата эта ведьма!
Все обернулись к ней. Что она говорила? Во всем виновата ведьма? О ком говорила она?
И внезапно все поняли. Ведьма! Ведьма, которая обманула их, которая подстрекала их к восстанию, к безумию, которая пела песню о смерти машин, — она одна виновата во всем.
Ведьма… но где она? Внезапно её не оказалось. Она спряталась, она хотела уйти.
— На костёр! На костёр её! — кричала толпа.
Фредер предложил привести детей в Дом Сыновей. Нигде не могли они быть в большей сохранности.
Он подошел к Марии, которая стояла среди детей. Он притянул ее к себе.
— Не забудь, — сказал он, — что смерть, безумие, и нечто похожее на гибель мира прошли вплотную около нас. А я не знаю еще, какого цвета твои глаза, и ты еще ни разу не поцеловала меня сама.
— Милый, — ответила Мария, склонившись к нему, — уверен ты, что смерть и безумие уже прошли?
— Мы спасены, моя дорогая.
— Но другие?
— Ты отсылаешь меня, Мария? — спросил он нежно.
Она не отвечала, но она положила свои руки на его плечи и поцеловала его в лоб.
— Иди, — сказала она помолчав, — иди к своему отцу. Я пойду к детям, когда платье мое немного просохнет.
Фредер взглянул в глаза Марии и, не сказав ни слова, медленно поцеловал её руки. Она не отнимала их.
Голос Геймердинга, который звал Фредера, вернул их к действительности.
Фредер ушел.
Дети уже все были здесь. Большая дверь на улицу была еще открыта. Мария обернулась и беспокойно прислушалась. Какие странные звуки доносились сюда! Точно шум отдалённого морского прибоя, точно далекая гроза…
Мария вышла на улицу. Она бежала по направлению, откуда слышался шум. Она увидела веселое шествие. Во главе его была девушка, которая сидела на плечах одного из танцующих. На девушке было платье Марии. Она громко распевала:
— Нинон, Нинон, послушай меня, Нинон! — кричал кто-то. Но девушка вырвала из чьих-то рук фонарь и ударила кричавшего в лицо.
Мария не верила своим глазам, и все же она должна была поверить. Она протянула вперед руки, заплакала…
— Сестра моя, ведь это моя сестра Анели…
Никто не слышал ее. Веселое шествие прошло мимо. Но издали надвигалась другая толпа.
Она увидела мужчин в костюме рабочих и радостно засмеялась.
— Дорогие мои братья…
Но ей ответил яростный рев.
— Вот она ведьма! Это она виновата во всем! Держите ее! Мария побежала. За ней мчалась разъяренная толпа.
Что хотели от неё эти люди, детей которых она спасла? Почему называли они ее ведьмой? Почему грозили ей костром?
Она боялась остановиться, чтобы доказать разъяренным людям свою невиновность и верность. Она бежала к Дому Сыновей.
Но двери Дома Сыновей были закрыты…
— За нею, за нею! — кричали люди. — Она убежит от нас. Быстрее!
Мария не чувствовала ног под собою. Она не знала, бежит ли она по камням или по воде. Улицы, улицы… Она бежала и бежала.
Далеко, за площадью поднимался старинный собор. Мария, не помня себя взбежала по широкой лестнице храма, бросилась в широкую дверь и почувствовала запах свечей и ладана.
Она не видела, как на перекрестке толпа рабочих столкнулась с веселым шествием гостей из Иошивари. Она не видела, как Нинон нагнали и бросили ее оземь, она не видела страшной и короткой борьбы мужчин во фраках с мужчинами в одежде рабочих, и смешного бегства полуголых женщин от кулаков рабочих.
Она лежала без сознания в торжественной тишине старинного собора.
ГЛАВА XVIII
— Фредер, Фредер, — кричал Геймердинг.
— Что такое?
— Фредер, Фредер, они схватили Марию.
— Что?!
— Они схватили Марию, они убьют ее.
Фредер покачнулся. Геймердинг схватил его за руку.
— Мы не должны терять времени. Я знаю дорогу, по которой она шла. Мы должны спешить к собору.
— Прочь, — сказал Фредер.
Он вскочил в автомобиль, сел за руль, потянул к себе Геймердинга. Автомобиль помчался.
— Рассказывай! — бросил Фредер.
— Я услышал, как постучали в дверь. Открыв дверь, я увидел Марию. За ней гналась толпа разъяренных людей. Я схватил одного из них, который упал, но я ничего не понял из того, что он бормотал. Они хотели отомстить какой-то ведьме… Он говорил о гибели Города Рабочих и плакал, как ребенок.
— Дальше!
— Я бросил его и побежал. Я увидел, как Мария бежала по соборной площади. За ней гналась толпа. Мария хотела спастись в соборе.
— Дальше!
— Но она не успела спрятаться, Фредер. Они нагнали ее на ступенях лестницы, где она упала, запутавшись в свое платье, которое висело на ней лохмотьями…
— Дальше!
— Они устроили перед собором костер, чтобы сжечь ее.
Фредер ничего не говорил Он наклонил голову. Автомобиль летел, как стрела.
Они были уже у соборной площади. Они выскочили из автомобиля и пустились бежать, но вдруг Фредер остановился, точно налетел на шлагбаум.
Площадь кишела народом. На высоком деревянном помосте стояла девушка. Она бессильно повисла на руках своих палачей. Её золотые волосы закрывали её лицо. Какой-то огромного роста человек схватил её за руки и связал их сзади.
Фредер громко закричал, и толпа узнала его.
