МетрОполь - [14]

Лиля стояла под дверью туалета и слушала, как Артура выворачивает. Скользнув на кухню, она вынула из навесного шкафчика с прозрачными дверцами высокий четырехгранный стакан, налила в него холодной минеральной воды без газа и бросила две шипучие таблетки.

Раздался звук спускаемой воды, затем зашумела вода в ванной. Тоненьким, почти бесплотным изваянием, стояла Лиля посреди темной, освещенной только двумя крошечными, скорее декоративными бра у изголовья диванчика. Под прохладным шелком халата леденела тончайшая короткая рубашка, в стакане, стиснутом маленькими сильными пальцами, истерично шипели, прыгали таблетки. Вода в ванной стихла, вскоре в кухонном проеме появился Артур, он был в одних трусах. Свою, видавшую иные цивилизации одежду, он сунул комом в белый пластиковый контейнер для грязного белья, уютно и практично устроенный Олегом под раковиной в ванной.

— Я… это, — Лиля медленно протянула Артуру стакан с угомонившимися таблетками, — вот…

— Что ты? Это? — Артур взял стакан и выплеснул содержимое в мойку. — Что такое? В чем дело?

— Я… просто… — она смотрела в пол, — мне нужно поговорить с тобой…

— О чем, Лилечка? — поставив стакан на стол рядом с мойкой, подошел к девушке и взял ее за плечи. — О чем ты хочешь со мной поговорить? У нас есть общие темы?

Лиля судорожно сглотнула, чувствуя, как пальцы Артура все сильнее и сильнее впиваются в худенькие шелковые плечи. Она никак не могла поднять головы и посмотреть ему в лицо, как школьница перед учителем, хотя и была старше Артура почти на восемь лет.

— Послушай меня, Лиля, — он придвинулся к ней почти вплотную, — если ты только посмеешь сделать из Олега козла, я тебя удавлю собственными руками. У-дав-лю. Спокойной ночи.

С этими словами он выпроводил ее и закрыл кухонную дверь, сожалея об отсутствии замка или какого-нибудь шпингалетика — сейчас, как никогда хотелось покоя и хоть относительного, хоть иллюзорного чувства одиночества. Хотелось знать, что никто не войдет, не приоткроется дверь и не возникнет в проеме черный миндалевидный, неподвижный глаз.

Прикурив сигарету, Артур прихватил стакан с мартини и вышел на небольшой кухонный балкон. Нежная августовская ночь мгновенно приласкалась, прильнула к обнаженной артуровой груди… ночь тоже женщина и ей хочется любви, она тоже частная собственница, хищница, ее ничто не останавливает…

Он посмотрел на свет захватанный мутный стакан, в нем из последних сил веселилось наиглупейшее мартини. Сделав пару больших глотков, Артур глубоко затянулся и подумал сначала о Беглове, а после о том, как же ему осточертел этот фальшивый до самого кончика фильтра «Davidoff», недоделанный логотип и вообще все, что связано… он не знал, как выявить эту мысль, как выяснить, что же конкретно ему так сильно надоело. Просто стоял, облокотившись на деревянные, покрытые золотистым лаком перила и курил с протяжным, холодноватым ощущением того, что что-то забыл, что-то пропустил, не заметил…

На утро поднялся с тяжелым, тупым похмельем. Еле-еле встал, побрел сначала в туалет, после в ванную. Выдавив в рот зубной пасты, Артур пополз под душ и минут двадцать стоял под тонкими упругими струйками воды, языком размазывая пасту по зубам, деснам, нёбу. От ее концентрированной до человеконенавистничества мяты, затошнило немилосердно. Тщательно прополоскав рот, он закрыл воду и осторожно, боясь поскользнуться на неуверенных похмельных ногах, полез из ванной.

Взяв с полки чистое полотенце, Артур резко растер тело, разгоняя кровь, почти насухо вытер жесткие, сильно отросшие за последнее время волосы и посмотрел на себя в зеркало. Основательная щетина придавала лицу неряшливый, запущенный вид. Артур зачесал назад еще влажные волосы, из зеркального шкафчика над раковиной извлек одноразовый бритвенный станок и принялся за дело. Аккуратно снимая пену вместе с волосками, он думал о Лиле, о том, как было бы хорошо и просто, если б ее не было совсем. Ведь некое подобие отчуждения, отдаления между Артуром и Олегом наступило именно с ее появлением.

Закончив бритье, он сполоснул лицо, плеснул на ладонь бальзам после бритья от Кристиана Диора. Ему не нравился запах «Duna», он казался Артуру каким-то назойливым, бесхребетным, но на этот раз бальзам удивительным образом освежил, а запах даже немного взбодрил. Перебрав батарею одеколонов и туалетных вод Олега, он выбрал «Bugatti». Смешавшись с «Duna», запашок получился не ахти… Чувствовал себя Артур уже гораздо лучше.

Собираясь выходить, он бросил взгляд на большую, под розоватый мрамор полочку, заставленную косметикой Лили, ее духами и туалетными водами. И, неизвестно зачем, он подошел к полочке и принялся рассматривать разнообразные флакончики. Как правило, Артуру достаточно было посмотреть на женский туалетный столик, или заглянуть в косметичку и он знал об этой женщине практически все.

Пара дорогих наборов теней приглушенных, в основном коричневых тонов, практически не тронуты чистенькими игрушечными кисточками, с десяток помадных тюбиков, причем, цвета от инфантильно бледно-розовеньких, до ехидно фиолетовых. Тушь, пара карандашей… и довольно странный разброс запахов — от невесомо весенних, до тяжелого, приторного «GHOST». Из этого Артур мог сделать вывод, что Лиля довольно разносторонняя и многогранная натура, и отнюдь не так проста, как кажется. Неприязнь к ней усилилась, во рту обозначился гадкий кисловатый привкус и зачем-то вернулось, казалось, по-хорошему ушедшее похмелье.