Метро 2033. Секреты Рейха - [43]

— Молодец, Миронов! — раздался из динамика бас Майора. — Умно!

Основной огонь переключился на левый фланг. «Видать, у Олега там проблемы» — подумал Вадим. Из раздумий Вадима вернул рокот автоматной очереди, которая пришла чуть выше головы сталкера. «Блин, заметили! Нужно менять укрытие!». Вадим дал короткую очередь по проему, параллельно смещаясь ближе к центру. Удобный угол для стрельбы. Он снова прицелился, дождался пока фашист выйдет из укрытия, и выстрелил. Очередь из «бизона» пришла бойцу в грудь, чуть пониже шеи. Боец издал короткий вопль и упал. Ещё один убит.

— Не профессионально они как-то воюют, — отстреливаясь, подметил Майор.

— Это мы такие профессионалы просто! — кричал Емельянов в рацию.

Стрельба прекратилась. Затишье… Вадим недоверчиво осмотрел все оконные проемы и спросил в рацию:

— Все?

— Похоже на то, — ответил Губеха.

— Это был последний, — подхватил Егерь.

— А где Миша? — удивленно спросил Емельян.

— Емельянов, Абрамов, на разведку к монастырю, — распорядился командир. Из-за укрытий лениво, не спеша вышли два силуэта. Крадучись, они приближались к монастырю. «Что-то тут не то» — сказал про себя Вадим. Первым шел Абрамов, за ним Емельян. Вадим посмотрел по окнам: чисто. Странно. И тут раздались очередные плевки глушителя, и Абрамов, схватившись за правое плечо, рухнул на землю.

— Твою мать! — завопил Емельянов, — Прикройте, я его оттащу!

— Откуда, суки?! — орал динамик голосом Майора.

— Вижу троих, нет, четверых, заходят с правого фланга. Трое с левого. Внимание! — голосил Егерь в рацию. По окнам пошли очереди из калаша Кривого. Вадим не мог разглядеть фашистов. Тем временем Емельян оттаскивал раненного Абрамова обратно к забору.

— Он ранен! — орал Емельянов, — В правое плечо! Несквозная!

— У них подкрепление! — снова подал голос Дружинин, — Нужно отступать! Их тут человек двадцать шесть, если не больше!

— Да твою дивизию! — ругался Майор, — Какого хера, их должно было тут быть шестнадцать всего! Отступаем! Миронов и Губин прикрывают! Отходим, отходим!

Вадим увидел, как в оконном проеме промелькнул десяток фашистских голов. Нужно отходить. Поменяв магазин, сталкер начал медленно отступать назад, отстреливая то одно окно, то другое. Попал-не попал, уже без разницы. Главное — обеспечить прикрытием своих. Губеха смещался ближе к укрытию Вадима, чтобы потом отступать, прикрывая друг друга.

— Выкурили, гады! — кричал Олег в рацию, — Вадим, отходим и прикрываем, ясно? Я отхожу — ты прикрываешь, и аналогично…

— Понял! — Миронов крикнул в микрофон, — Давай, отходи!

Что-то мелькнуло справа. Вадим повернулся. Тут же ему прилетел удар приклада в окуляр противогаза. Сталкер упал, стекло треснуло. Подкравшийся фашист встал над Вадимом и ударил прикладом снова.

— ВАДИМ! — взревел Губеха. В следующий момент грудная клетка нападавшего разлетелась чуть ли не на куски. Олег всадил почти всю обойму в нациста, спасая Вадима.

— Вадим! ВАДИМ! — звал товарища рейнджер, — Ты слышишь меня?! Идти можешь?! — Вадим слышал, но ответить не мог, его как будто парализовало, — Твою мать, Миронов ранен! Прикройте, я его вытащу!

— Губин, отставить, мы не можем… Губин! — динамик рации разрывал бас Майорова, — ГУБИН! Назад, это приказ!

Но Олег уже вышел из укрытия. Вадим это видел. Где-то подальше от него раздались знакомые выстрелы, издаваемые… нет! Вадим видел, как автоматная очередь раздробила всю грудь Губехе, как тот упал, протягивая руку Вадиму. Динамик рации матерился басом командира, свистели пули, и знакомые берцы встали рядом с Вадимом… пожалуйста, пусть это будет совпадением! Вадим услышал, как… знакомый голос, которого он не слышал уже несколько дней, скомандовал преследовать нападавший отряд… кто угодно, только не он! Рядом встала ещё одна пара берцев.

— Господин Штурмбаннфюрер, — прозвучало над головой, — Они отступают, человек пять-шесть…

— Догнать! — пробасил ненавистный голос, — Взять живыми или мертвыми! Никто не должен знать о Хаммельбурге!

«Господин Штурбаннфюрер»… звучит как приговор. Но этот приговор можно стереть с лица земли, на это хватит сил! Вадим медленно, стараясь не привлекать внимания, потянулся за пистолетом.

— Кто нападает хоть известно? — продолжал расспрашивать бойца Волк. Сталкер достал ПБ, снял с предохранителя… — Хоть языка бы взять из этой шайки, а то вдруг те пятеро никак с этими не связанны.

— Господин Штурбаннфюрер! Смотрите! — боец указал на поднятый ПБ, нацеленный в спину предателю. Волк среагировал молниеносно, выпнул из руки Вадима пистолет и сказал:

— О, смотри-ка, язык! К остальным его, а потом их всех на Пушкинскую со мной, — с этими словами фашист пнул в голову Вадима. Миронов потерял сознание.

* * *

Вадим очнулся, как от долгого сна. Голова дико болела, а нос ощущал столь… приятный аромат. Коньяк! Глаза не открывались, но все же пришлось их разлепить. Перед Вадимом встала снова та же картина: комнатка три на семь, сам Вадим сидит связанный на деревянном стуле, а чуть левее с легкой вмятиной стоит железный столик, на котором стоит настольная лампа, слабо освещающая комнату. Перед пленником стоял Волк, водя перед носом знакомую фляжку с коньяком. Создалось такое чувство, что этих дней вовсе и не было: не было Ордена, не было ни Емельянова, ни Егеря, ни Коваленко, ни Майора, ни Губехи… Ничего не изменилось.