Метро 2033. Секреты Рейха - [40]

Группа Медведя: Черулин, Цветков, Александров и Кириллов. Все остальные — со мной. Моя группа, делимся на пары и идем с разных указанных точек. Точки выхода обозначены на карте. Встречаемся во дворах, за монастырем завтра утром, без двадцати пять. Выходите во сколько хотите, но чтобы там были к указанному времени! Штурм назначен в пять утра. Вопросы есть? Тогда вперед! Время на сборы у вас есть, расходуйте с умом! Все свободны!

Распределились так: Емельян с Губехой, а Вадим с Егерем. Оставалось взять доступные точки выхода на поверхность. Но Майор уже распорядился, и паре с новобранцем досталась самая ближайшая — лазейка в туннеле между Лубянкой и Чистыми прудами. Майор обосновал свой выбор так: новичок возможно неаккуратен, поэтому, чем ближе расстояние, тем меньше шума. Отправлялись с караваном, под прикрытием охранников. Снаряжение, патроны выдали почти сразу после собрания. Примерив орденский бронежилет, Вадим не отходил от туалетного зеркала длительное время. «Ну, как хорош! Ну, как сидит! Даже не верится — красуюсь в орденских доспехах!» — летали мысли в голове новобранца.

Распланировали так: обед, а потом сразу в путь. Решили отложить сон на время поездки. Отобедав, Вадим попрощался с двумя приятелями, пожелал им удачи, и вот они с Егерем выходят к каравану. Караван был небольшой, и особо ничем неприметен, так что подозрений у Красных не должен был вызвать. Да и выход на поверхность был легализованнее, чем у Емельяна и Губехи. Те, не пожелав выходить «цивилизовано и просто», выбрали выход через вентшахту, которой даже в планах не было. На такой выбор Майор лишь пожал плечами. Группа Медведя выходила же в полном составе с одной точки, с Чистых прудов.

Путь проходил и через Полис — государство, в котором человек не утратил свое достоинство и право называться хомо сапиенсом! Но ввиду того, что время было точно распределено, в Полисе решили не задерживаться, а так, одним глазом посмотреть, головой на дрезине повертеть и все. Это, в каком-то плане, разочаровало Вадима. Кто ж не мечтал походить по самым культурным станциям московского метрополитена. «Как там, в песне-то пелось… видно не судьба, видно не судьба…» — утешал себя сталкер мысленно.

На Полис, все же, удалось хоть глазком посмотреть. Почти предельно чистые платформы, никто не бухает, люди трудятся во благо общества, нет тунеядцев… здесь собраны самые творческие и трудолюбивые люди метро. Вот бы погулять хотя бы! И все же, нужно поспать немного. Ночка будет жаркой. После того, как конвой проехал Полис, Вадим уснул.

* * *

— Э-эй, — кто-то потрясывал Вадима за плечо, — Как тебя там… просыпайтесь, к Лубянке подъезжаем.

Вадим чуть приоткрыл глаза. Разбудил его мальчуган, сидящий рядом всю дорогу. Челнок, не иначе. Сталкер слегка потянулся, посмотрел на товарища — тот спал мертвецким сном.

— Рота, подъем! — жестко и громко сказал Вадим над самым ухом у Егеря. Эффект был ожидаем. Рейнджер чуть ли не подпрыгнул на месте, но лицо его тут же залилось дневной бодростью. Осознав, что приказ отдавал не Коваленко, Егерь с презрением посмотрел на умирающего со смеху Вадима.

— Шутки вздумал шутить? — возмущенно протянул рейнджер, — Ещё один Емельянов! Какого лешего ты делаешь?

— Да такого! Подъезжаем, — парировал Вадим, указывая на приближающуюся гермодверь Лубянки. Вот проехали блокпост. Вот въехали на станцию. Конечная. Рейнджеры сошли с дрезины. Посмотрели на время: два пятнадцать. Рано ещё для выхода. Со станции решили выходить в три. Заодно и время с запасом. Осталось решить вопрос: что делать целый час? Вадим захотел пройтись и осмотреть станцию — интересно же! Егерь не стал настаивать на другом, поэтому отправился вместе с товарищем.

Лубянка была под властью Красных, поэтому самое первое, что бросалось в глаза, — это присутствие красного цвета почти повсюду. Флаги, ковры, ленты, надписи, символика — все красное. Прямо как на Пушкинской… Неприятные воспоминания о том коротком, но столь ужасном времени нахлынули вдруг, и Вадим попытался хоть как-то от них отвлечься. Например, разговором по душам.

— Егерь! — позвал товарища Вадим.

— Чего?

— А ты до войны как жил?

— До войны… — рейнджер задумался, после непродолжительной паузы ответил, — В Перми я жил.

— Где-где? — не понял сталкер.

— В Перми. Ну, город такой есть, далеко от Москвы.

— Как тебя сюда занесло тогда?

— Да как… с классом на экскурсию ездили в Москву. Дня на три, что ли. И вот именно в эти дни и ударило. Мне тогда двенадцать лет было. Спаслись, да только я от остальных отбился, и потерялся. Сколько не искал — все без толку. Потом рос как-то сам по себе. Воровал, подрабатывал, приживался в новом мире. У меня и фамилия другая была. Но она мне очень уж сильно не нравилась, и я себе новую придумал. Затем прослышал, что где-то набор солдат происходит. Ну, и попытал я счастье свое. И вот, через какое-то время, в Орден пробился. Вот, в целом, и все… а сам-то как?

Разговор все-таки затянулся, и время пролетело незаметно. Когда рейнджеры сверили часы, стрелки показывали без пяти три. Пора! Бойцы двинулись к пропускному пункту на Чистые пруды. Показав приказ на пропуск, рейнджеры вышли со станции и отправились во мрак туннеля. За все то время, которое солдаты потратили на прохождение и обнаружние лазейки, не произошло почти ничего интересного. Разве что только у самой лазейки сидел падальщик, пожирающий пойманную крысу. Егерь цокнул языком, достал «Пернача» и, дав по мутанту короткую очередь, устранил чудовище. Затем, поднявшись по лестнице, рейнджеры вышли к узкому помещению с одной лишь дверью. Егерь подошел к двери, подозвал Вадима, и начал раздавать указания: