Методология научного познания - [8]

В сложном процессе научного исследования творчество и интуиция, логика и опыт, дискурсия и воображение, знания и талант взаимно дополняют и обусловливают друг друга. И поскольку они не поддаются формализации и алгоритмизации, постольку создание логики открытия ни в индуктивной, ни в дедуктивной форме невозможно. Таким образом, и эмпирическая модель научного открытия, построенная Бэконом, и рационально-дедуктивная модель Лейбница оказались одинаково несостоятельными из-за слишком упрощенного понимания процесса научного исследования вообще и открытия нового в науке в особенности. Поэтому уже в первой половине XIX в. некоторые логики и философы науки ясно осознали бесперспективность попыток построения логик открытия. Исходя из этого они стали призывать к исследованию логических следствий из гипотез и их эмпирической проверки с помощью наблюдений и экспериментов.

«Научное открытие, — писал известный историк науки Уэвелл, — должно зависеть от счастливой мысли, проследить происхождение которой мы не можем. Поэтому некоторые благоприятные повороты мысли выше всяких правил и, следовательно, нельзя дать никаких правил, которые бы неизбежно приводили к открытию»[11].

Таким образом, даже в эмпирических науках вместо индуктивной модели открытия новых истин с середины XIX в. все настойчивее выдвигается дедуктивная логика для обоснования существующих предположений и гипотез. В связи с этим все большее распространение получает гипотетико-дедуктивная модель анализа структуры научного исследования. Согласно этой модели, проблема генезиса, или происхождения, самих гипотез, их возникновения не имеет никакого отношения ни к методологии, ни к философии науки. Поэтому они должны заниматься только логическим анализом структуры существующего научного знания и выведением логических следствий из имеющихся гипотез.

Наиболее ревностными пропагандистами гипотетико-дедуктивной модели научного познания были логические позитивисты. С их взглядами по этому вопросу соглашался и критический рационалист Поппер. Остается, однако, непонятным, почему он второе издание своей книги назвал «Логикой научного открытия»[12], ибо в ней речь идет не об открытии нового знания в науке, а о его обосновании.

Неопозитивистская модель структуры научного знания, опирающаяся на гипотетико-дедуктивный метод, доминировала в западной философии науки почти до 60-х гг. XX в. и даже была названа «стандартной моделью». Однако постепенно росли сомнения в ее адекватности и усиливалась критика исходных ее принципов. Наиболее обстоятельной критике «стандартная модель» подверглась на международном симпозиуме в США, в котором приняло участие свыше тысячи ученых. Один из творцов этой модели К. Гемпель, выступая на симпозиуме, вынужден был признать, что «чувствует все больше сомнений относительно адекватности этой концепции»^[13].

После отказа от «стандартной модели» возникло множество различных концепций развития научного знания, в которых предлагается учитывать исторические, социальные и психологические аспекты развития научного знания. Наибольший интерес представляют концепции, ориентирующиеся на новые подходы к процессу генезиса и разработки новых научных идей, гипотез и теорий. Один из наиболее ярких представителей этого направления, рано погибший философ и историк науки Н. Р. Хэнсон еще в период господства неопозитивистской концепции выступал с резкой критикой гипотетико-дедуктивной модели. Он справедливо отмечал, что эта модель дает возможность анализировать только готовые результаты научного исследования. Она дает основания для принятия гипотезы, но не показывает, каким путем к ней приходят. Обычные ссылки на интуицию, талант и опыт ученого, конечно, необходимы для понимания новых открытий в науке, но это не означает, что размышления, которые приводят к таким открытиям, опираются на иррациональные основания.

Чтобы сформулировать законы свободного падения тел или всемирного тяготения, писал Хэнсон, потребовались гении — Галилей и Ньютон, но они наряду с интуицией и воображением руководствовались также рациональными методами рассуждений. Более того, он считал, что «если установление гипотез через их предсказания имеет свою логику, то соответствующая логика должна существовать и при создании гипотез»[14]. Этот тезис вызвал наибольшие возражения со стороны критиков, которые увидели в нем возврат к прежним концепциям логик открытия. Однако Хэнсон подчеркивал, что такая логика не сводится ни к индукции, ни к дедукции. На примере построения новых физических теорий он показал, что «от наблюдаемых свойств явлений ученый стремится найти разумный путь к ключевым идеям, с помощью которых эти свойства могут быть фактически объяснены»^[15]. Таким образом, логика открытия меньше всего напоминает механическую процедуру нахождения новых истин по типу индуктивной логики Бэкона. Она скорее похожа на логику абдуктивных рассуждений Ч. С. Пирса, о которой мы будем говорить в дальнейшем. Такая логика по существу представляет собой эвристический способ рассуждений и поэтому не гарантирует безошибочный путь нахождения новых истин.