Методология научного познания - [4]

В последние десятилетия значительные результаты были достигнуты в области логики науки. Применяя принципы и методы современной формальной логики, которую теперь называют символической, или математической, логикой, методология тщательно исследовала структуру научного знания, методы его формализации, способы логического вывода в разных типах рассуждений и т. д. Нетрудно, однако, заметить, что логика науки ограничивается лишь анализом существующего, наличного знания и не затрагивает вопроса о генезисе, происхождении и получении нового знания. Как справедливо заметил видный финский логик Г. Х. Вригт, «формальная логика традиционно имела дело с концептуальными построениями статического мира»[4].

Для анализа научного знания логика науки первоначально использовала средства традиционной формальной логики, а в дальнейшем — исключительно методы математической логики. Поскольку знание выражается с помощью языка, то в современной логике науки непосредственно рассматривается не знание в целом, а только форма его выражения, т. е. язык науки.

Научные языки строятся на базе обычного, естественного языка, но отличаются от него значительно большей точностью и строгостью. Так как естественный язык развивался прежде всего в целях коммуникации, то его совершенствование происходило по линии достижения легкости общения. Поэтому в нем отсутствуют жесткие правила построения языковых выражений, многие правила специально не формулируются, хотя и подразумеваются, из-за чего могут возникнуть недоразумения. Чтобы исключить подобные случаи, логика науки для построения и анализа научных языков использует формальные дедуктивные методы математики, в частности аксиоматический способ построения теорий, который использовал еще Евклид для построения элементарной геометрии.

При современном аксиоматическом построении математики и математизированного естествознания исключается обращение к наглядным образам, чертежам и интуитивным соображениям, которые не указаны в аксиомах. Поэтому все доказательства теорем опираются только на логический вывод теорем из аксиом. Необходимость такого подхода иллюстрируется историей развития геометрии, когда некоторые математики верили, что им удалось доказать 5-й постулат, или аксиому о параллельных линиях Евклида. При дальнейшей проверке оказалось, однако, что они заменили этот постулат эквивалентным предположением. Чтобы исключить подобные ошибки в дальнейшем, были введены специальные правила. Они определяют, как образуются одни термины с помощью исходных, и как выводятся одни высказывания из других, в том числе из аксиом.

Таким образом, непосредственным предметом логики науки является язык науки — определенное множество правил построения и дедуктивного вывода в формализованных языках, которые имеют общезначимый характер. И это вполне понятно, ибо законы логики не зависят от конкретного содержания мыслей, которые выражены с помощью высказываний.

Иногда логику науки неправомерно отождествляют с методологией науки или даже с логикой научного открытия, с чем, конечно, согласиться нельзя. После того как стало очевидно, что никакого логического пути, ведущего от данных опыта к научному открытию, не существует, многие западные философы, в частности логические позитивисты и критические рационалисты, стали заявлять, что философия и методология науки не должны вообще заниматься анализом возникновения новых идей, процесса открытия и творчества в науке. Все это должно быть отнесено к компетенции эмпирической психологии, в частности к психологии творчества. Например, логический позитивист Г. Рейхенбах утверждал, что факт открытия не поддается логическому анализу. Не дело логика объяснять научные открытия; все, что он может сделать, — это анализировать отношения между фактами и теорией… Я ввожу термины «контекст открытия и контекст обоснования, чтобы провести такое различие»[5].

Критический рационалист К. Поппер, расходясь с позитивистами по ряду принципиальных вопросов, тем не менее соглашается с ними в том, что «задачи логики познания — в отличие от психологии познания… состоят исключительно в исследовании методов, используемых при тех систематических проверках, которым следует подвергнуть любую новую идею»^[6].

Верно, конечно, что ни логика, ни методология не могут служить безошибочным инструментом открытия новых истин в науке. Но это отнюдь не исключает использования логических и особенно методологических норм, правил и рекомендаций по более организованному и систематическому поиску и проверке новых истин. Бесспорно также, что психологические исследования процессов открытия и изобретения новых идей в науке и технике, обогащают наши представления о научном творчестве. Они дают возможность строить более адекватные модели научных открытий, помогая тем самым процессу исторической реконструкции роста и развития научного знания. В свою очередь, психологические исследования будут успешными, если будут опираться на общие мировоззренческие и методологические принципы диалектической концепции развития.

Исследованием общих закономерностей развития науки как особого социального института занимается социология науки. Она анализирует прежде всего такие внешние факторы, влияющие на ее возникновение и развитие, как потребности материального производства, состояние техники и культуры в обществе, общий духовный климат в нем. Наряду с этим социология науки изучает формы организации научной деятельности на разных этапах развития науки, а также проблемы, возникающие при взаимодействии научных сообществ с другими общественными институтами и формами общественного сознания (экономикой, государством, правом, политикой, религией, моралью).