Методология научного познания - [131]

Представители нетрадиционной точки зрения, которой придерживаются фактически все новаторы в литературе и искусстве, и позицию которых защищает и обосновывает ряд методологов науки, напротив, убеждены в том, что процесс понимания неизбежно связан с приданием дополнительного смысла тому, что стараются понять. Бахтин, например, указывал, что понимать текст так, как его понимал автор, недостаточно, «понимание может быть и должно быть лучшим»¹. Поэтому в отличие от переводчиков талантливые исполнители музыкальных произведений всегда подчеркивают свою интерпретацию и индивидуальность исполнения. Именно в этом заключается творческий подход к пониманию, который не сводится к простому воспроизведению авторского смысла, а обязательно включает критическую его оценку, сохранение всего позитивного и обогащение его смыслом всех тех реалий, которые являются характерными и для современной эпохи и органически связаны со смыслом авторской позиции.

С диалектическим характером понимания и творческим поиском смысла неразрывно связан исторический подход к интерпретации, который был намечен еще в трудах Дильтея. Эта идея получила мощное развитие в процессе применения идей герменевтики в социологии, истории, социальной психологии и антропологии. Касаясь универсализма и всемирности смысла, Бахтин подчеркивает, что «не может быть единого (одного) смысла. Поэтому не может быть ни первого, ни последнего смысла, он всегда между смыслами, звено в смысловой цепи, которая только одна в своем целом может быть реальной. В исторической жизни эта цепь растет бесконечно, и потому каждое ее звено снова и снова обновляется, как бы рождается заново»¹.

Исторический характер понимания текста связан с изменением социальных, экономических, нравственных и культурных условий жизни общества, с позиций которых подходит к истолкованию текста каждый интерпретатор. Ведь в ходе истории меняются концепции и парадигмы науки, критерии рациональности познания, нормы поведения, ценностные установки и другие факторы, влияющие на осмысление текстов. Кроме того, сам текст получает новое освещение в рамках другого, более широкого контекста, чем авторский. При раскрытии смысла прошлых социальных и культурных процессов особенно важно анализировать также конкретные исторические условия их возникновения и развития.

Особенно важные изменения в сравнении с классической герменевтикой произошли в трактовке методов объяснения и понимания. Дильтей и его сторонники считали, что исторические и социально-культурные явления и процессы в силу их неповторимости нельзя подвести под общие схемы и объяснить с помощью законов. Поэтому их можно постичь лишь с помощью интерпретации и понимания. В противовес этому сторонники неопозитивизма, имевшие большое влияние в философии науки, как и их предшественники, против которых выступали представители герменевтики, вновь стали заявлять, что недостаток объяснений в социальногуманитарных науках зависит от неразвитости их концептуального аппарата. Как только эти науки достигнут необходимой теоретической зрелости, к ним можно будет применить традиционные схемы и модели объяснения. Но обе эти противоположные точки зрения оказались несостоятельными.

Во-первых, в социально-гуманитарном познании были найдены другие формы объяснения, которые были названы телеологическими, или финалистскими. О них подробно шла речь в предыдущих главах, где подчеркивалось, что в отличие от причинных и других помологических объяснений они не ставят своей задачей подведение явлений и событий под некоторую общую схему, а стремятся раскрыть цели, намерения и мотивы поведения людей.

Во-вторых, принципы и методы понимания в видоизмененной форме были перенесены на естественнонаучное познание. Поскольку телам и явлениям неодушевленной природы нельзя приписать никаких целей и стремлений, постольку в этом случае речь в точном смысле слова может идти только о понимании тех теоретических построений, которым ученые придают смысл и с помощью которых постигают природу. Совершенно аналогичным образом можно говорить, например, о понимании работы машины, имея в виду тот смысл, который человек связывает с его использованием.

Наряду с этим для социально-гуманитарного познания особое значение приобретает введенное Вебером объясняющее понимание. Например, мы понимаем действия охотника или стрелка, если нам известно, что первый добывает зверя за плату, а второй действует по приказу, во гневе, из мести и т. п. «Все это, — пишет Вебер, — понятные нам смысловые связи, понимание их мы рассматриваем как объяснение фактического действия. Следовательно, в науке, предметом которой является смысл поведения, „объяснить“ означает постигнуть связь, в которую по своему субъективному смыслу входит доступное непосредственному пониманию действие»[179].

Особое значение в современных гуманитарных науках, в том числе в филологии, истории литературы и искусства, культурологи, приобретает диалогический характер процесса понимания. По сути дела, уже обыкновенная речь представляет собой простейшую форму диалога. Более специфическими его формами являются спор, полемика, дискуссия и диспут. Из диалога же возникла античная диалектика. Во всех этих случаях диалог выступает в прямой, непосредственной форме обмена мыслями, их обоснования и критики. Но можно говорить также о косвенном диалоге, который, например, ведет исследователь с автором литературного произведения или любого текста. Задавая вопросы, он ищет ответ на них в самом тексте и тем самым стремится раскрыть его смысл и понять его. Более того, можно с достаточным основанием говорить о диалоге разных культур и традиций, если исходить из максимы Бахтина: «Жить — значит участвовать в диалоге: вопрошать, внимать, ответствовать, соглашаться и т. п.»