Методика очарования - [50]

Гости переглядывались, но не возражали. Этот факт не то чтобы успокаивал — не с целью же выпить на халяву они к нам явились, — но все же какую-то каплю надежды вселял: раз пьют, значит, арестовывать никого пока не собираются. Хотя, с другой стороны, за что нас воли лишать, раз ничего противозаконного мы не совершили?

Костров и Громозека с блеском выдерживали многозначительную паузу, я томилась, а Катька колдовала с напитками.

— Вы уж извините, содовая у нас неожиданно закончилась, но, думаю, обычная газировка прокатит, в смысле, подойдет, — мурлыкала подружка. Бокалы с коктейлями ее стараниями заняли почетное место перед гостями, и она решила, что настало-таки время для более предметной беседы.

— Итак? — кокетливо изогнула бровь Катерина, давая тем самым понять, что пришельцам пора бы обозначить цель их визита.

Громозека, с видимым удовольствием осушив порцию виски с простой газировкой, извлек из внутреннего кармана пиджака миниатюрный цифровой фотоаппарат, поколдовал над ним примерно с полминуты, после чего протянул его нам со словами:

— Вам знаком этот человек?

Мы с Катериной с легким стуком соприкоснулись лбами и уставились на экран фотоаппарата.

— Ха! Да… — со счастливым смехом воскликнула я, признав на снимке Джоша Макферсона. Однако Катька красноречивым тычком под ребра дала понять, чтобы я не торопилась изливать душу органам, в смысле, их представителям. Я немедленно умерила пыл, многозначительно наморщила лоб и пояснила: — Да, в принципе, как-то не очень. Мы его видели, конечно. Кажется, вчера… Да, Кать? Или позавчера. Он заходил к нашему соседу, ну, Никите Тихомирову. Но уже не застал его. Это, в общем-то, понятно, раз Кит помер. Только американец этого не знал и очень расстроился, когда… это… мы сообщили ему трагическую весть.

— Ага, — подтвердила Катерина. — Прямо так и сказал: мол, не ожидал я подобной подлости от своего приятеля. Я, говорит, специально из Америки прибыл, а тут такой сюрприз! В общем, расстроился янки. Мы с Санькой как раз в столицу собирались — по магазинам пробежаться, по парикмахерским, ну, обычные дамские дела, вы понимаете. Едем, значит, и видим этого американца — топает, болезный, по проселочному тракту, ну, чисто разбитый под Москвой немец: жалкий, холодный, голодный, расстроенный страсть! Сжалились над ним, было дело, и подвезли до «Балчуга». Он там остановился.

Хоть Катька и хорохорилась, но было заметно, что ей, так же как и мне, не по себе. Вчерашнее появление тела Макферсона в нашем доме оптимизма не вселяло, наоборот, осложняло и без того незавидное положение.

Мужчины с видимым вниманием выслушали наши пояснения и вроде бы даже остались ими довольны, во всяком случае, они со значением переглянулись и синхронно кивнули головами. Костров, должно быть, по многолетней привычке, все-таки уточнил:

— И больше вы пострадавшего не видели?

— Какого пострадавшего? — искренне «удивилась» Катерина, округляя глаза.

Громозека со вздохом отозвался:

— Сегодня утром гражданин Соединенных Штатов Джош Джуниор Макферсон был обнаружен мертвым на территории особняка господина Тихомирова.

«Ничего себе, Джуниор! — ахнула я про себя, вспомнив немаленькие габариты американца. — И все же интересно, кто его на территорию господина Тихомирова припер? Впрочем, что это я? Это как раз понятно: кто убил, тот и припер. Вот только неясно, зачем? Неужто убийца решил избавить нас с Катериной от лишней головной боли? Благодетель, блин!»

— Что вы говорите?! Совсем мертвым? Ай, ай, ай, беда-то какая! — Подруга обхватила ладошками свои пухлые щечки.

На мой взгляд, с удивлением у нее вышел легкий перебор, но менты, к счастью, не обратили на это внимания. И вообще, вели они себя как-то странно. Громозека, к примеру, покраснел, как вареная свекла, и покрылся испариной. Костров же, наоборот, сильно побледнел, а его глаза разве что из орбит не полезли. Видя такое дело, я, признаться, струхнула: как бы с ними чего не случилось! Поди потом докажи, что мы и не думали покушаться на полномочных представителей власти!

— Простите, пожалуйста, — пробормотал Громозека, стремительно меняя окраску своей физиономии со свекольно-красной на сине-зеленую, — где у вас… эти… кхм… удобства?

— Сразу за кухней, первая дверь, — подсказала Катька и тут же предложила: — Вас проводить?

Буркнув что-то вроде «сам найду» или «сам справлюсь», Громозека очень быстро удалился в заданном направлении. Не успела я удивиться, как Костров, тоже переменившись в лице, робко поинтересовался наличием… еще одних удобств, «хотя бы во дворе». Второй туалет у нас, естественно, имелся, и не во дворе, а, как и положено в приличных домах, на втором этаже, неподалеку от наших с Катериной спален. Следователь с вымученной улыбкой заторопился наверх.

— Кать, что это с ними? — клацнула я зубами, потому что всерьез обеспокоилась странным поведением мужчин.

Подружка, сохраняя завидное спокойствие, пожала плечами:

— А я им несколько капель слабительного в виски капнула.

Слабительное осталось у нее со времен последней диеты. Убойная вещь! Я имею в виду капли. Где Катька их достала, не знаю, но эффект поразительный. Как-то раз я перепутала эти капли с экстрактом валерьянки… И накапала-то всего ничего, но остаток дня провела в непосредственной близости от туалета. В общем, теперь понятно, почему от услышанной новости я в прямом смысле слова лишилась дара речи. Это ж как только моя сумасшедшая подруга смогла додуматься до такой… до такого… такой шутки?! Да и считается ли это шуткой? Ошалело поморгав минуты две, я наконец смогла из себя выдавить: