Метод 15/33 - [58]

Стоны Какашки-Брэда-С-Дыркой-В-Лице послышались снаружи, смещаясь в направлении моего крыла, а также кухни, а также его мертвого обгоревшего брата. Я предположила, что он не заставит себя долго ждать и вскоре вернется к нам. Я также предположила, что на трупе брата он заберет какой-нибудь инструмент или прибор или просто что-нибудь себе на безумную память, после чего войдет в кухню. Там он быстро поймет, что я куда-то звонила, потому что конверт с адресом я оставила под болтающейся трубкой. И, конечно же, он догадается, что это был звонок в полицию. Я считала близнецов очень недалекими людьми, но в настоящий момент имела дело с более сообразительным из них, и недооценивать его не собиралась. У нас со спящей Дороти было от силы четыре минуты на то, чтобы покинуть дом и дойти до фургона.

Я забрала и положила в заплечный колчан Преимущество № 40 – вязальные спицы Дороти – и толкнула их хозяйку, чтобы та просыпалась. Я выдернула из ее волос Преимущество № 41 – невидимку – и подошла к запертой двери. Всего двумя месяцами раньше я крошечной иглой зашивала обритую лапу Джексон Браун, которую она распорола о зазубренный край крыши, охотясь на воркующих там голубей. Так что, поскольку внутри я была хирургом, отпереть примитивный замок на двери камеры Дороти было проще простого. Не сложнее, чем вскрыть тупым концом вилки банку булочек Пиллсбери. Хлоп.

Дверь была открыта. Оставалось только разбудить Дороти. Я вернулась к кровати и наклонилась к ее приподнимающейся голове. Я крепко прижала ладонь, покрытую кровью из своего глаза, к ее сухим потрескавшимся губам и пристально посмотрела в ее теперь испуганные глаза.

– Дороти, не смей открывать рот. Даже не думай о том, чтобы его открыть, если ты хочешь жить. А теперь иди за мной. Поняла?

Колчан за спиной приподнялся вместе с плечом, зазвенев вязальными спицами и ключами.

Дороти кивнула в знак того, что она все поняла.

Я медленно опустила руку, и она отерла мою кровь с губ.

Теперь мы кровные сестры? Это скрепило нашу дружбу?

Прекрати.

Отгони эти нелепые мысли. Иди к фургону.

Честное слово, со стороны можно было подумать, что я ее похитила. Мне пришлось подталкивать ее в спину, держа средний и указательный пальцы на ее позвоночнике, как дуло пистолета. Ее ноги – как тощая, так и распухшая – подкашивались от усталости, и она то и дело оборачивалась, вопросительно глядя на меня тоскливыми щенячьими глазами.

– Отвернись и иди вперед, – повторяла я. – Молчи.

Шаг за шагом мы преодолели порог. Она остановилась, не решаясь начать спуск по лестнице. «Ты уверена? Ты уверена?» – было написано на ее лице. Я сильнее подтолкнула ее своими сложенными пистолетом пальцами. Ее спина была твердой и узловатой, а не мягкой, как следовало бы быть на позднем сроке беременности.

Снаружи было сыро, нам в нос ударил затхлый воздух с запахом плесени, гораздо более резкий, чем в солнечные дни. Этот запах сработал, как нюхательная соль, заставив Дороти встрепенуться. Она вздрогнула и замерла. Я снова ее подтолкнула.

Я не злилась на Дороти. Я вообще почти ничего не чувствовала. Мне просто было необходимо, чтобы она сосредоточилась и ускорила шаг. Сама по себе Дороти совершенно определенно преимуществом не являлась. Но она мгновенно стала моей подругой, а теперь еще и моей подопечной, и между нами установилась молчаливая связь, которую никто не смог бы понять, даже я сама. Так что, хотя я и покрикивала на нее, я все же пару раз похлопала ее по спине и сказала:

– Ну же, давай, будь сильной. У тебя получится.

Так мама сказала папе в тот день, когда он должен был бросить первую лопату земли на гроб тети Линди.

Мы уже были на полпути вниз и приближались к верхней ступеньке последнего лестничного марша. Я схватила Дороти за грязные волосы, чтобы заставить ее остановиться. Опасаясь столкнуться с Брэдом, я напрягла слух. Поверхностное дыхание Дороти шуршащим белым шумом заполнило окружающее пространство. Она дышала, как страдающая воспалением легких старушка. Каждый хриплый вдох давался ей с трудом и клокотал слизью, заполняющей ее грудную клетку. Я сжала ее запястье и ощутила, что ее сердце колотится слишком часто. Я коснулась окровавленной рукой ее лба, и температура чуть не обожгла мне ладонь. Она снова встретилась со мной взглядом, и в этот момент укрепления нашей связи я ответила на ее непроизнесенные вслух слова:

– Я знаю.

Я подсчитала, что в нашем распоряжении около полутора минут, необходимых на то, чтобы спуститься на первый этаж, выйти из здания, пересечь небольшую парковку и войти в лес, прежде чем из двери моего крыла покажется Брэд. Я представляла себе мир снаружи и тропинку, ведущую к фургону, с первого дня в этом жутком месте, несмотря на то, что пришла сюда с завязанными глазами и пакетом на голове. Я сосчитала шаги, запомнила характер земли под ногами, обратила внимание на воздух и запахи и с тех пор беспрестанно проигрывала все это в голове, создавая и закрепляя картинку местности, ее топографических и температурных характеристик. Я мысленно создала маршрут и сотню тысяч раз проделала путь от фургона до здания и обратно. И знаете, что я вам скажу? Не считая того, что белое здание оказалось белой школой, а не белой фермой, я в точности угадала все до единой подробности. Лишнее доказательство того, на что способны ваши чувства, память, предварительная подготовка и уверенность в собственных силах, если вам удастся освободиться от бесполезных опасений и страха. Слушайте. Нюхайте. Пробуйте на вкус. Смотрите. Живите. Оценивайте. В режиме реального времени.