Метка тьмы - [106]

Не тратя время на то, чтобы натянуть на себя халат, я обернула его вокруг себя как одеяло. Он был плохой заменой теплу его кожи, но даже с такой одеждой мне было намного легче думать. Мое дыхание было не слишком ровным, и я почти до головокружения ощущала потребность в нем, но все равно попятилась назад, пока окно не остановило меня.

— У нас был уговор, Мирча, — сказала я ему взволновано.

Он сел прямо, и это серьезно отвлекало, с учетом того, что его возбуждение не ослабло ни в коей мере. Он поморщился, но не отводил своего обжигающего взгляда от меня. Сейчас в его глазах, поблескивающих красивым красноватым светом, было больше коричного оттенка, чем янтарного. Этот цвет лишь чуть-чуть не достигал, того темного, при котором Приткин практически лишился своих сил; это вызывало у меня двоякое желание убежать и броситься на него. Схватившись за подоконник позади себя для поддержки, я почувствовала шипение защиты. Но она была прохладной по сравнению с жаром моей кожи в настоящее время.

Проведя дрожащей рукой по своему лицу, Мирча уставился на меня отчаянным взглядом.

— Кэсси, пожалуйста, не поступай так с нами. Я объяснил ситуацию, и ты знаешь, что находится под угрозой. Я хочу сделать, чтобы это было радостным для тебя, а не таким, что ты возненавидишь меня за это. Но в любом случае это должно произойти. Ты не похожа на того нелепого мага, который совершенно ничего не знает о нас. Пожалуйста не усложняй ситуацию. Это могло бы быть красиво.

— А если я скажу нет? — Внезапно Мирча замер. Комната замерцала от его едва сдерживаемой силы, похожей на жаркий воздух овевающий песок пустыни. — Ты бы заставил меня?

Мужчина, сглотнув, в течение одной полной минуты упорно сверлил глазами коврик. Когда он, наконец, поднял свои глаза, они снова были насыщенно-карего цвета.

— Позволь быть полностью откровенным с тобой, dulcea ţă. Я мог вторгнуться в твой разум, и используя уловки, заставить забыть о беспокоящей тебя причине и вынудить отдаться мне, поскольку я знаю, что ты хочешь этого. Но если бы я поступил так, то ты никогда не доверилась бы мне снова. Я слишком хорошо тебя изучил и знаю, как ты относишься к вероломству. Это — единственное, что ты не сможешь простить, а я не хочу, чтобы ты видела во мне врага.

— Тогда я могу уехать? — Я знала ответ, но нуждалась в нем, чтобы выяснить какие у меня есть варианты.

— Ты и без меня все прекрасно знаешь. — Мирча вздохнул, и на его лице внезапно отразилась усталость. — Если мы не сделаем этого, то Консул просто назначит кого-нибудь другого. Мне известно, что ты испытываешь какие-то чувства к Томасу, но я также знаю, как он тебя огорчил. Он предавал твое доверие, и хотя это было сделано по приказу, и Томас не мог не повиноваться, я не думаю, что ты простила ему это.

Я обняла себя руками.

— Нет.

Было время, когда я доверяла Томасу, по крайней мере настолько насколько могла себе это позволить с кем-нибудь, желала его, и возможно даже немного любила. Но то был придуманный мною мужчина, а не реальный. Теперь глядя на него, я видела перед собой незнакомца. Я не испытывала вожделения к предателям. Кроме того, он однажды вторгся в мой разум по приказу Сената. И если ему прикажут, я ни сколько не сомневалась, что он сделает это снова.

— Тогда, может, Луи-Сезар? Он красив. Ты предпочитаешь его? — Казалось, Мирче с трудом дались эти слова, я думаю по некоторым причинам, это ему нравилось, еще меньше, чем я и Томас вместе. Может, потому что француз был полноправным членом Сената, ни в чем не уступающем ему. Он что думал, что я по уши влюблюсь в первого парня, с которым у меня будет секс, и сбегу в Европу? Если так, то он не так уж хорошо знал меня, как ему казалось.

— Нет. — Я ни в коей мере не желала отдавать себя человеку, с которым только что познакомилась, и чье прикосновение уже дважды отправляло меня в кошмар.

— Тогда, возможно, Рафаэль? Ты знаешь, он относится к тебе как к дочери, но сделает это для тебя, если ты пожелаешь. — Я покачала головой. Я ни за что не поставила ни себя, ни Рафаэля в такую ситуацию. Мне претило заставлять это делать кого-то, кто воспринимал бы это как обязанность, которую нужно перетерпеть. Мирча развел руками. — Но с таким же успехом это могу быть я. Теперь ты видишь, в какой ситуации мы оказались. Если ты отклонишь нас всех, то Консул прикажет разобраться с этим вопросом кому-нибудь из своих слуг, и я не думаю, что это тебе доставит удовольствие. Других альтернатив нет. Твои способности слишком важны. Власти нельзя позволить перейти к кому-то еще просто, потому что у меня не хватило времени ухаживать за тобой должным образом.

Я выгнула бровь, глядя на него.

— А что ты выиграешь от этого, Мирча? Только безопасность? Или Консул согласилась подтвердить твои права, если это произойдет? Ты тоже хочешь использовать меня?

Мирча протяжно вздохнул.

— Никто не может управлять Пифией, Кэсси. Если власть перейдет к тебе, то я не смогу удержать тебя. Я всегда это знал.

— Тогда, почему охранял меня все эти годы? Зачем делаешь это теперь? — Мирча был прав; я действительно знала, механизм действия политики вампиров. Он потратил много времени и энергии, чтобы защитить меня, и я сомневалась, что это было только ради того, чтобы получить себе придворного ясновидца. Особенно не в случае, когда, как только я стану Пифией, он полностью потеряет контроль над моим даром. Здесь крылось нечто большее, чем он рассказывал мне.