Метка магии - [16]

– Что ты делаешь, Нанна Мэй? Здесь холодно. Иди внутрь, – сказала Матильда, высовывая голову из двери, – я могу сама это сделать.

Старушка продолжала срезать скрученные ветви живой изгороди из ежевики, которая росла за окнами Матильды. Девушка надела туфли и вышла на улицу, где Нанна Мэй стояла на коленях и выдергивала корни куста. Матильда положила руку ей на плечо, и Нанна Мэй посмотрела на нее снизу вверх.

– Я говорю, что сама сделаю это. Думала, вы, старики, обычно слишком напуганы, чтобы выходить на улицу в холодную погоду? – Матильда взяла ножницы и прислонила их к скамейке. – Зайди, пока я закончу собираться, и я сделаю это завтра. В любом случае что это вообще такое? Я никогда не замечала этого раньше.

Бабушка выпрямилась (настолько прямо, насколько могла выпрямиться усталая старуха) и пристально посмотрела на Матильду. Она облизнула губы и прошептала так тихо, что, если бы в этот момент не стих ветер, Матильда не услышала бы ее слов.

– Злая Тилли.

– Ты не войдешь, если будешь так меня называть, Нанна Мэй.

– Злая Тилли.

Матильда покачала головой, затем взяла бабушку под локоть и мягко повела ее в оранжерею.

– Ты не разговаривала три года, а теперь решила, что это твоя новая коронная фраза?

Матильда усадила бабушку на кровать и поставила обогреватель к ее ногам. Она взяла руки Нанны Мэй в свои и попыталась втереть в них немного тепла, точно так же, как Нанна Мэй делала с замерзшими руками Матильды после того, как она бегала по саду в прохладные осенние выходные. Нанна Мэй убрала одну руку и провела скрюченным пальцем по щеке Матильды. Ее ногти были покрыты коркой земли от ухода за травами.

Матильда отпрянула от ее прикосновения, чувство вины разлилось у нее в животе.

– Она это заслужила. Я думала, что она моя подруга, но… ты не поймешь.

Появился Виктор с Джинном на макушке и положил подбородок на колено Нанны Мэй. Матильда погладила его, когда ее бабушка позволила Джинни запрыгнуть ей на палец, а затем на плечо.

– И я уже объяснила тебе, что эти мертвые коровы не имеют ко мне никакого отношения. Или эти лошади. И кошки. Я бы никогда не смог…

Колени Матильды подогнулись, и она повалилась набок. Черные тени появились у нее перед глазами. Бабушка подхватила ее быстрее, чем можно было ожидать от пожилой женщины. И когда она положила голову Матильды себе на колени, девушка смогла разглядеть маленький белый мешочек, который Нанна Мэй вытащила из рукава. Он звякнул, когда она разбила его о деревянные половицы, а затем помахала им перед носом Матильды.

Черный дым исчез из поля зрения Матильды, и она, моргнув, посмотрела на старушку.

– Я чуть не потеряла сознание, не так ли? – Нанна Мэй кивнула, убирая волосы Матильды с лица, – что со мной происходит, бабушка?

Глаза Нанны Мэй бегали по лицу Матильды, как будто она искала, что бы почитать, затем она посмотрела в темноту, стучащую в окно, желая войти и поиграть. Матильда сглотнула, выражение страха в глазах бабушки заставило ее тело покрыться мурашками, пока Нанна Мэй не заставила ее замолчать и не запустила пальцы в волосы Матильды.

– Хорошо, но не испачкай мои волосы, – Матильда поднялась и помогла бабушке вернуться на кушетку, затем, скрестив ноги, устроилась рядом с ней. Она уставилась в окно. Обычное спокойствие, которое она чувствовала в обществе бабушки, осталось далеко позади. Шепот страха, будто что-то нависло над ней, готовое в любой момент окутать ее тьмой, и тайна убийств животных были слишком сильны даже для нежных рук Нанны Мэй, чтобы противостоять им.

Глава 8

Тринадцать дней до Хэллоуина

Матильда была готова к вечеринке уже несколько часов, когда разрешила себе покинуть оранжерею и направиться ко входу коттеджа Ферли. Ее желудок бурлил от неустойчивой смеси нервного возбуждения, поэтому она сделала долгие успокаивающие вдохи, шагая по гравийной дорожке.

Как всегда, ночь помогла ей успокоиться. Матильда заглянула в лес и теперь черпала силы в тайнах и тенях своих предков. Между деревьями показалась фигура, и девушка остановилась, вглядываясь в темноту.

– Кто здесь? – позвала она.

Раздался резкий вдох, и волосы Лотти рассыпались ореолом, когда она оглянулась. Матильда нахмурилась, когда ее мама попыталась спрятать то, что было у нее в руках: какая-то серебряная ручка мелькнула в лунном свете. Прежде чем Матильда смогла понять, что это было, оно исчезло в складках пальто Лотти. Матильда открыла рот, чтобы спросить, что та делает, но Лотти развернулась и исчезла между деревьев.

– Хорошо, мама. Странно, даже для тебя, – сказала Матильда, продолжая спускаться по тропинке, отложив спор на будущее.

При виде Оливера, шагающего по посыпанной гравием подъездной дорожке, замерзшие пальцы Матильды загудели от жара. Ветер кружил вокруг нее, предвкушая предстоящую ночь, и она продолжала заправлять волосы за уши в тщетной попытке контролировать их.

Оливер протяжно присвистнул, его глаза внимательно изучали каждый кирпич и трещину в коттедже Ферли.

– Хороший дом, – похвалил он.

– Спасибо, – поблагодарила его Матильда, оглядываясь через плечо, – он принадлежит нашей семье на протяжении многих поколений. Это место, где жила Айви.