Метелица - [171]

Тимофей помолчал, раздумывая, как бы проще объяснить сестре свои предположения. Он и для себя не мог четко сформулировать всего того, что ворочалось в голове. Может быть, отец понял, что дело не в каком-то одном следователе — тут не ошибка, а нечто иное, не зависящее от воли отдельных людей, — и еще понял он временность зла, и пока это время не истечет, зло не пересилишь, только шею свернешь да навредишь делу. Нет, не мог разувериться отец, не такой он человек, скорее всего, сомневался и тянул до последнего, пока окончательно не уверовал в лучший исход. С этой верой и умер спокойно. Что бы там ни говорили, а люди мудреют, лишь когда судьба покрутит-поломает их добренько. Или же под старость. Отец был склонен мудрствовать и раньше, но Тимофей до поры до времени скептически относился к его рассуждениям. Не до того было, время требовало действий, а не рассуждений. Теперь же он стал замечать за собой отцовскую склонность. Значит, в него, в батьку, пошел.

— Что — наоборот? — напомнила Ксюша, прервав затянувшуюся паузу.

— Понял, что всему есть конец, все преходяще.

— Преходяще? — оживилась она. — Да-да, он говорил, что-то из Библии, да я подумала, бредит. А Левенков знаешь сказал как: устал жить.

— Устал жить? — переспросил Тимофей с интересом.

— Ну да, устал жить.

— Хм, любопытно…

Посидели еще немного, послушали тополиный шепот, пересвист полевых пичуг, и Тимофей, привычно потерев через штанину свою культю, поднялся с лавочки.

— Ну вот и проведали батьков.

Ксюша подобрала с могилы уже прибитую дождем яичную скорлупу, оставшуюся от радуницы, и они неторопливо зашагали к деревне.

9

В городе Захар обжился скоро. Получив документы и прописавшись, устроился на товарную базу грузчиком. Сенька Шульга не соврал, когда говорил, что «тяни-толкай» всегда требуются: взяли без лишних слов и оглядок на прошлое. В бригаде грузчиков подобрались свойские, покладистые ребята, никто в передовики не лез, на пупок особо не брал, но и на других не катался. Это Захару подходило, особенно теперь, когда он хотел быть незаметным. Незаметному легче прожить — это он усвоил твердо.

Все так и складывалось: подходящая работа (все же не от гудка до гудка, как на заводе), в ста метрах от нее — пивная бочка, в десяти минутах ходьбы — квартирка с отдельным входом, почти как своя. Захар уже прикидывал откупить со временем у одинокой хозяйки-старухи половину дома. А не откупить, так «унаследовать». Бабка немощная, того и гляди, отойдет через годик-другой. Кому дом, государству? На кой ему эта развалюха! Потом (Капитолина прознала), есть закон, по которому сдаваемое жилье переходит в собственность нанимателя после выплаты его стоимости. Годика за два как раз квартирных и набежит, лишь бы к этому времени старуха их не выгнала. Ну да Капитолина нашла к хозяйке ключик, и живут они теперь чуть ли не по-родственному.

На работе Захар ни с кем близкой дружбы не заводил, но и не сторонился своих бригадников, на вопросы же любопытных по поводу отсидки в лагере отмалчивался. Подступились раз, подступились другой и оставили в покое, так и не узнав истинной причины его осуждения. Разузнавать же специально ни у кого особой нужды не было; мало ли кто и за что сидел.

Больше других проявлял внимание к Захару Сенька Шульга. Еще с первого дня принялся обхаживать его, заговаривая о том, о сем, приглашая на пиво, на чарку, однажды напросился в гости, познакомился с Капитолиной и понравился ей своей веселостью и деловой хваткой. Связи у него были самые обширные: от барышников до заведующих баз и директоров ресторанов. Захар сразу понял: неспроста Сенька увивается вокруг него. И не ошибся. Как-то в обед, уже в разгар лета, он завязал с ним откровенный разговор.

— Твоя баба просила достать швейную машинку, — начал Сенька издалека.

— Ну.

— Договорился с одним. Гроши на бочку — и бери.

— Много?

— Да зарплаты полторы твоих.

Захар присвистнул и покачал головой:

— Нету сейчас. Вот хату продаст, тогда, может… Да и на кой сдалась ей эта машинка! Тут одеться не во что…

Сенька поглядел на него с прищуром, прищелкнул языком и протянул явно намеренно:

— Мда-а, хреновские у тебя дела. А ведь можно подзаработать.

— Где? — спросил Захар с любопытством, уже догадываясь, о чем пойдет речь.

— Хорошо можно подзаработать. И на машинку, и на другое. — Он постучал по контейнеру костяшками пальцев и, пнув ногой пустую бутылку из-под дешевого вина, усмехнулся. — На добре сидим, а пьем дерьмо какое-то. А, как думаешь?

Захар давно понял, что за жук Сенька, и такое предложение не было для него неожиданностью. Действительно, все хорошенько взвесив и рассчитав, можно было «колупнуть» один из контейнеров, который побогаче. Не здесь, конечно, не на базе — это для дураков. А вот на перегоне, зная заранее и маршрут, и платформу, и содержимое контейнера, да еще погрузив его поудобнее… Дело верное. На секунду в нем проснулся былой азарт, но тут же угас, уступив место здравому рассудку и осторожности.

— Думаю, Семен, что зарабатывать надо честно, — ответил он с улыбкой.

— Шутни-ик. Или завязал?

— Нет, насиделся.

— Да верняк же! — оживился Шульга. — Дело клевое, все так обставим, что и комар носа не подточит. Ты что же, всерьез собираешься мантулить за эти паршивые рубли? Не поверю…