Метанойя - [7]

И вдруг, возвращаясь из очередного провала, он почувствовал, как кто-то дотронулся до его руки. Николай открыл глаз и осторожно скосил его в сторону, боясь пошевелить головой. На стуле, рядом с кроватью сидел незнакомый мужчина в накинутом на плечи белом халате. Мужчина выглядел представительно, можно даже сказать -- богато. Но не так богато, как совершенно безвкусно наряжаются новоявленные российские богачи, а как выглядит привыкший к богатству какой-нибудь аристократ в сотом поколении. Был он в затемненных очках, но не солнечных, а таких, которые, по рецепту выдают. Очки тоже были дорогие, это было понятно сразу, хотя и не золотые в бриллиантах. На вид мужчине было что-то около пятидесяти -- плюс, минус -- лет, но выглядел он очень хорошо.

-- Здравствуйте, Николай Вениаминович, -- поздоровался посетитель, -- меня зовут Александр Валерьевич.

-- Вы кто? -- прошептал Николай, кривясь от боли, -- врач?

-- Не совсем, но точно я тот, кто может вам помочь. И сейчас я это докажу. Что, очень больно?

-- Очень, -- не стал скрывать Николай, не понимая, чего от него хочет этот человек. Может, это из милиции? Они же обязаны расследовать такие случаи, а врачи обязаны сообщать в милицию, когда привозят пострадавшего. Но милиционер бы сразу стал ксивой махать. Да и где вы видели таких аристократов в милиции?

И здесь посетитель провел рукой над его телом и этим движением изгнал боль. Совсем изгнал. И это было такое облегчение и такое наслаждение, какого Немирович еще никогда в своей жизни не испытывал.

-- Как вы это сделали? -- спросил он и не почувствовал боли во рту, хотя осколки зубов явно зацепили разбитые губы.

-- Я заблокировал все центры боли в вашем мозге. Конечно, это не совсем научное объяснение, зато доходчивое. Да и наука здесь, откровенно говоря, совершенно ни при чем. Но, согласитесь, теперь мы можем с вами спокойно поговорить.

Николай машинально кивнул головой и замер в ужасе, ожидая приступа боли. Но боли не было. Голова была чистая и ясная.

-- Вы этот, как его, экстрасенс? -- вспомнил Немирович модное сейчас слово.

Незнакомец хохотнул:

-- Д-а-а, люди во все века стремились подогнать всё непонятное под понятные схемы. И добились в этом, надо сказать, впечатляющих успехов. Вот, вы сказали "экстрасенс" и, вроде, всем всё понятно. Хотя на самом деле это слово вообще ничего не объясняет. Знаете, есть у американцев такая статистика, согласно которой люди не понимают от 30 до 50 процентов вещей, о которых говорят.

-- Ох, уж эти американцы, вечно что-то придумают, словно больше заняться им нечем, -- ответил Николай. -- Но какая-то правда в этом, конечно, есть. Я, если честно, не верю ни в экстрасенсов, ни экстрасенсам. Жулики они, на мой взгляд. Но то, что вы сейчас сделали, ничем другим объяснить пока не могу.

-- Ну и ладно, пусть будет экстрасенс, -- покладисто согласился Александр Валерьевич, -- так, что, вы готовы к разговору?

-- И о чем же будет наш разговор? -- поинтересовался Николай, оглядывая взглядом палату, все кровати в которой были пусты. -- А где, кстати, остальные больные?

-- Я попросил их погулять полчасика, -- не стал скрывать укротитель боли, -- чтобы ничто не мешало нашему общению.

Немирович только хмыкнул, но не удивился:

-- Вы, наверное, из конторы?

-- Вы имеете в виду милицию или КГБ? Нет, что вы, я вообще не имею отношения к правоохранительным структурам. Я, так сказать, по другому ведомству служу. Но это сейчас совершенно неважно.

-- А что сейчас важно? -- машинально спросил Николай.

-- Сейчас нам важно определиться с вашим, Николай Вениаминович, будущим.

-- С ним-то, что не так? -- пробурчал Немирович.

-- Да всё не так, -- пожал плечами "экстрасенс".

-- А нельзя ли конкретнее? -- отчего-то раздраженно повысил голос Немирович. Казалось бы, человек пришел, хочет что-то предложить, да и помог уже -- боль снял. Вот только десять лет лагерей крепко вбили в голову Николая понимание того, что, если тебе что-то дают бесплатно, то потом обязательно сдерут три шкуры.

Но незнакомец, казалось, не обратил никакого внимания на его раздраженный тон и спокойно ответил:

-- Можно и конкретнее. У вас перебиты обе коленные чашечки -- вдрызг, их уже не соберешь. У вас отбиты все внутренности, продолжается внутреннее кровотечение, о чем ваши врачи еще не ведают. А если бы даже знали, вряд ли чем-то смогли помочь. Поскольку, если бы даже предположить чудо, и вас прямо сейчас срочно самолетом переправить куда-нибудь в Германию, где лучшие хирурги сделают вам ряд очень дорогостоящих операций, то вы все равно останетесь инвалидом на всю жизнь. Здесь же вам и это не светит. Скорее всего, к утру вы умрете. -- Он задумался, внимательно вгляделся во что-то над головой Немировича, и добавил: -- Примерно, часа в четыре утра.

-- Ну, слава Богу, хоть одна приятная новость, -- скривился Николай.

-- Однако есть возможность воспользоваться вторым шансом, -- как-то спокойно, но очень убедительно произнес Александр Валерьевич.

-- Что это значит?

-- Это значит, что вы умрете, но ваша сущность или сознание -- неважно, как это называть, вернется в ваше же тело в 1986-м году.