Метанойя - [17]

Я раздраженно ткнул пальцем в кнопку дистанционки, заставив умолкнуть назойливую музыку, и какое-то время просто лежал, наслаждаясь тишиной, перед которой почтительно расступились все мысли. Внезапно меня словно катапультой выбросило с дивана– я вспомнил, что в кармане моей куртки лежит настоящее чудо, нуждающееся в апробации. Как я мог забыть про «хрустальную мечту»? Видно, потихоньку выходят из строя микрочипы памяти, это уже очень тревожный симптом.

Вернувшись из прихожей с маленьким пакетиком в руке, я высыпал «слезинки» на подушку и внимательно их рассмотрел, как будто одним взглядом мог проникнуть в тайну их состава. Три капли, похожие на стеклянные, в жизни бы не поверил, что они обладают такими свойствами.

Неожиданно голос Ангела тихо вопросил:

– И ты не боишься?

Я вздохнул и сварливо ответил:

– Чего мне бояться, Ангел? Веревка-то привязана к ноге, так что в любом случае я вернусь, хоть и не Шварценеггер.

– Но ведь ты попадаешь в ту область, где уже не принадлежишь сам себе и не ведаешь, что делаешь.

– Да я уже давно не принадлежу сам себе. Из этой сети мне никогда не выбраться, если бы я и захотел. Но, веришь, у меня нет даже малейшего желания хотеть этого, потому что тогда у меня не останется даже иллюзий, только пустота. И не надо говорить мне, что в ней и скрыт смысл всего. Пустота по определению бессодержательна и бессмысленна.

– Но именно с неё начинается возврат к полноте!..

Сколько можно уже смотреть на эти капли, зная, что все эти колебания– не более чем кокетство перед самим собой? Усмехнувшись, я вслух сказал.

– Короче, отдыхай, Ангел! – и, осторожно взяв одну «слезинку», быстро проглотил её, залив остатками чая, а две другие убрал обратно в пакетик.

Удобно устроившись на диване, я стал ждать, пока начнет действовать «мечта», внутренне приготовившись к самым поразительным эффектам. Но прошло десять минут, потом пятнадцать и двадцать, и я с разочарованием констатировал, что ничего, ровным счетом ничего не происходит. Я уже начал строить планы, какой скандал устрою этому прощелыге Змею, но внезапно почувствовал легкое головокружение. С каждой секундой оно усиливалось, а к горлу подступила тошнота и, чтобы не проблеваться прямо здесь же, я вскочил и, шатаясь, как при качке, и раскинув для поддержания равновесия руки, побрел в туалет.

В прихожей я бросил взгляд в зеркало и сначала даже не понял, что происходит, но тут же дикий ужас сковал меня с головы до ног. Я стоял в одних трусах и футболке и смотрел на свое отражение, одетое в длинном черном пальто и дорогой костюм, с золотой пентаграммой на груди, висевшей на красивой витой цепочке. Мой двойник смотрел мне прямо в глаза и усмехался. Я почувствовал, что схожу с ума и, желая потрогать зеркало, чтобы убедиться в реальности происходящего, протянул руку, но она не встретила ожидаемой преграды и провалилась в пустоту. Ослепительно вспыхнув, беззвучно взорвался мозг, и, отчаянно закричав, я медленно опустился на пол, погружаясь в хищную тьму, а в меркнущем сознании стояла наводящая ужас усмешка моего отражения.

***

Восхитительная музыка, чистая и мелодичная, плывущая серебряной нитью в прозрачном, как слеза, воздухе услаждала мой слух, и я понимал, что ангелы где-то здесь. Струны невидимой арфы тихонько дрожали под нежными пальцами, и хрустальный ручеек льющихся звуков уносил прочь все тревоги, даруя неизъяснимую радость. Сладостный аромат царства волшебных снов, источаемый изящными красными цветами, доносился со всех сторон, наполняя меня чудесной истомой, и я не сомневался, что это и есть рай. Упиваясь неземным блаженством, я дышал полной грудью, вбирая в себя бескрайнюю синеву неба, с каждым вдохом приближаясь к нему и становясь его частью. Воспарив над янтарными полями, я летел, раскинув руки и смеясь от восторга, ощущая себя властелином Вселенной, хозяином мира, способным заключить его в свои объятия. Безбрежный океан любви ласково покачивал меня на своих волнах, поднимая все выше и выше и открывая моему взору все страны земли в едином мгновении времени. И глядя на все это великолепие, я слышал чей-то голос, проникновенно шепчущий мне в ухо: «Я дам тебе власть над этими царствами, и славу их, потому что она предана мне, и я хочу, чтобы она стала твоей». И я знал, что будет так. Ощущение собственного могущества пьянило, как вино, и хотелось кричать от сумасшедшей лавины абсолютного счастья, обрушившейся на меня. Сверкающим дождем звезды сыпались к моим ногам, озаряя небо разноцветными вспышками, и не было сомнений, что они чествуют своего повелителя. С тихим звоном растворились ажурные золотые ворота, и трубный глас позвал меня за собой в изумрудную зелень чарующего сада. И величаво ступая по шелковистому ворсу ковра из трав, я чувствовал, что это и есть вершина жизни.

Внезапно черная тень нависла над садом, застилая солнечный свет, и, подняв голову, я увидел свинцово-серую птицу, из клюва которой сыпались белые шарики, тут же распускающиеся куполами парашютов. Сразу же безоблачное доселе небо потемнело, засверкали молнии, и сплошной стеной встали косые струи дождя, с грохотом водопада ударившие в землю. И еще не успев толком разобраться, что происходит, меня вдруг пронзила стрела полнейшей обреченности, и ледяной вакуум пустоты обжег сердце жутким холодом. И в отчаянном порыве гибнущей души я закрыл лицо руками и горько зарыдал, оплакивая потерянный рай. Все исчезло, ничего не осталось– чудесное видение сада растаяло без следа, и во все стороны простиралось лишь мокрое поле с пожухлым бурьяном под мрачно нависшими тучами, яростно извергающими потоки воды.