Метаморфы - [45]

— Я даже представить не могу… — Я задумалась, изображаю мыслительную деятельность всем своим видом. — Букет аллей?

— Нет.

— Петушок медовый? — Я сама смутилась от такого желания, и даже рассмеялась, но дождавшись отрицательного поворота головы Ирбиса, продолжила. — Пряник? Марципан?

— Ты что голодная? — Подозрительный взгляд в мою сторону.

Я снова рассмеялась.

— Я не знаю! Признавайся.

— Хорошо. — Он вытащил из-за спины руки, которые все это время держал там и протянул мне бумагу. Я удивлённо покосилась на него и прочитала. Там было имя: Леонард Прац, ниже адрес, кажется.

— И что это?

— Это человек из гильдии Артефакторов. — Я затаила дыхание и с нарастающим напряжением вслушивалась в каждое слово. — Мы встретимся с ним на следующей седмице, и он утроит тебя в гильдию и поможет устроить встречу с Эвианом Д'армэ (1). Тебе что-то говорит это имя?

Я судорожно вдохнула воздух, в голове все смешалось, я кивнула.

— Подожди… но он же глава Военной гильдии.

— Год назад Гильдию Артефакторов поглотила военная.

— Зачем? Да какая разница… — я подбежала к Ирбису и повисла на нем. До сих пор такого я не позволяла себе, но сейчас это было что-то сверх. — Как же я тебе благодарна… это просто чудо…

Я прошептала это куда-то в шею ему, вися на нем словно дивный фрукт, он сжимал меня в объятиях. Я так мечтала об этом, что я смогу поступить в академию, но чтобы так быстро и так сразу.

Я спрыгнула, голова стала работать:

— Но как же оплата? У нас сейчас нет столько денег…

— Не переживай об этом. Я буду работать и платить по частям.

Воздух словно высосали из лёгких, на глаза навернулись слезы, Ирбис стоял ко мне боком, раскладывая что-то на столе нашего маленького убогого номера на втором этаже таверны «Золотая русалка». Он был спокоен и уверен, что все получится, но… Ирбис заметил, что я плачу, только через пару минут после моего всхлипа и судорожного вздоха… он подошёл ко мне и взял мои руки в свои.

— В чем дело?..

— Ты так много делаешь для меня… как мне… отблагодарить тебя…

— Глупая, — сверкнув синими глазами, он погладил меня по волосам, другой рукой утирая слезы, улыбнулся тёплой солнечной улыбкой. Он улыбался часто сейчас. — Просто будь счастлива, и дай мне быть рядом с тобой в этот момент.

Я снова шмыгнула. Какой не логичный ответ… а кто же сделает его счастливым?

— Нам все-таки надо к Кармайлу.

— Зачем?

— Там у меня целый склад с артефактами, туда можно забраться и все продать, хватит и на дом нам, и на обучение, и на жизнь первое время.

Он замер, глядя в окно.

— Ты думаешь я не справлюсь?

— Я знаю, что ты справишься, — твёрдо ответила ему я, — но разве нам это не помешает?

Ирбис скрыл улыбку, выпуская мои руки и возвращаясь в прерванному делу.

— Если ты говоришь про тот склад, что был рядом с твоей спальней, то там ничего не осталось, все продали или унесли на склад в Логове.

— Есть ещё один… он в подвале дома, на чёрный день. Там гораздо меньше артефактов, но хоть что-то.

— Хорошо. Утром настроим портал и попробуем туда сходить.

Весь вечер я думала об этом, и не только об этом. О разном. О моем будущем, о его. Если он будет замарывать на жизнь и на учёбу, то, наверное, мы будем жить вместе? Жить вместе просто так — это довольно странно. У меня и у него должен быть какой-то статус. В каком качестве мы будем жить вместе? Как сейчас?… странные попутчики, относящиеся друг другу с теплотой и заботой, но ни намёком не выдающие чувства?

Утром, когда мы, одевшись, стояли посреди комнаты, и Ирбис настраивал портал, я положила свою руку на его. Он сначала посмотрел на мою руку и лишь потом поднял глаза на меня.

— Мы можем… сначала побывать на могиле моей мамы?

Он похлопал второй рукой по моей руке и ответил «конечно».

Так мы оказались на опушке леса. Такого до боли знакомого, я оступилась и прижала руку к сердцу. Внутри все сжалось от щемящей, почти невыносимой ностальгии. Все казалось таким маленьким, таким знакомым и чужим одновременно. Множество воспоминаний толпились в моей голове, всплывали одним за другим. А вот тут я закопала свой первый клад. А вот с этого дерева я упала и содрала кожу на колене так, что потом недели две ходила в повязке. А вот там мы с мальчишками собирали ягоду. А вот тут…

Я подошла в маминой могиле. Земля была сырой и холодной. Лёд застыл на каменной табличке, где было выгравировано её имя. Я присела на корточки, чувствуя, как подступают слезы. Во сне словно одновременно сидело на корточках тысячи воспоминаний, когда я плакала, смеялась, рассказывала маме что-то, жаловалась на бабушку или просто рассказывала о себе. А ещё те моменты, когда я убеждала её и саму себя, что я уеду отсюда, вырвусь, стану знаменитой и буду жить в большом доме.

— Мама, у меня получилось… — Слезы скатились по щекам, когда я, дотронувшись до холодной плиты, сиплым голосом произнесла эти слова. — Я смогла…

Над головой раздалась трель. Я резко встала. Преступив с ноги на ногу, когда закружилась голова. На дереве, под которым лежала мама, сидела птичка. В детстве бабушка, узнав, что, когда я разговариваю с могилой, туда прилетает птичка и поёт, говорила, что это мама в образе птички. Трель повторилась. Кажется, меня поздравили. Я улыбнулась. Спасибо, мама.