Метаморфозы сердца. Любовь в прошедшем времени - [3]

— Мой официоз объясняется лишь субординацией, которую мне полагается соблюдать со своим начальством, — она продолжала улыбаться, словно дразня его.

— Ах, вот оно что, — с привычной сдержанной иронией отвечал он. — А мне-то показалось, что ты впредь намерена избегать со мной общения.

— Ну что ты? — вновь рассмеялась Лена, и Максим ясно ощутил в этом смехе нотку фарса… — Столько лет прошло…

— Как жизнь? — с нетерпением спросил он, разочарованный её неестественным поведением. — Я слышал, ты замужем.

— Разумеется, — с гордостью ответила она. — Я счаст… — Боже, что за немыслимая запинка! — Я счастлива… и… и у меня все хорошо… Прекр… — Боже, опять!.. — Прекрасный, замечательный и понимающий… сын! И муж… очень чуткий и хороший мальчик…

В недоумении сощурившись, Максим понял, что из-за явного волнения она просто все напутала. Не желая акцентировать на этом внимание, он только удостоверился в её неискренности.

— А ты… как поживаешь? — спросила Елена, хотя тоже была ознакомлена с некоторыми фактами его биографии.

— Хорошо! — отвечал он. — У меня очаровательная дочь… и жена.

На последнем слове его голос словно исчез в никуда — так тихо и сухо было сказано это «жена».

— Я рада, что ты счастлив, — поспешно проговорила она.

И тут его взгляд изменился: сначала он хотел чему-то возмутиться, однако вместо этого опустил глаза на бумаги, и его лицо стало непосильно-серьезным и вдумчивым. Она видела, что он знакомился с информацией.

— Елена Андреевна, ошибочка в ваших данных, — внезапно охладевшим голосом, наполненным едкого сарказма и официоза, сказал он. — Элементарно неверна арифметика. Будьте добры, перебейте, просчитайте и передайте обновленные данные через моего секретаря!

С этими словами, резко бросив на её стол бумаги, он направился к выходу. От потрясения Елена терялась в противоречивости своих чувств… Его холод её убивал, уничтожал и растаптывал. Но его мягкость вселяла надежду… Бог мой, он остановился. В дверях он обернулся и бросил на нее все тот же ироничный взгляд:

— И я рад, кстати, что ты счастлива в браке! — сказал он и увидел, как растерянно она забегала глазами, а затем склонила голову, словно в чем-то раскаиваясь. И ему было известно, в чем.

Проглотив слёзы, Лена мысленно взмолилась. Боже, неужели она выдержала это испытание? Разумеется, он холоден к ней! Все, что было в его глазах, — это благодарность за былые чувства и интерес к тому, как она сейчас. Он счастлив — это видно по его холеному и ухоженному виду, по привычной иронии в глазах, по уверенности в голосе и сдержанной улыбке… Время промчалось, а казалось, что и сейчас они видели себя всё теми же беспечными студентами. Словно каждый из них страстно желал согласиться с тем, что за эти годы они действительно изменились, но остались прежними сердца!

Каждый день Лена ходила на работу с одной и той же мыслью — избежать общения с директором. Но каждый день ей, как исполняющей обязанности начальника, приходилось присутствовать на оперативных совещаниях, дрожащим голосом докладывая обстановку в отделе. И её волнение было столь очевидным, что однажды Максим Леонидович с едким сарказмом протянул:

— Елена Андреевна, вы дрожите, словно студентка на экзамене! Я не намерен сегодня выставлять оценки за ваш отчет, будьте спокойны.

Эта попытка публично её унизить заставила Лену с изумленным возмущением поднять на него глаза! Он выставил её неграмотной девчонкой! Это привело её в бешенство.

— Я прошу прощения, Максим Леонидович, если оскорбила вас своим волнением… — удивительно хладнокровно проговорила она, но он не позволил ей удовлетворить свое желание поставить его на место.

— Вы меня не оскорбили! Но создается впечатление, что вы либо сомневаетесь в своем докладе, либо намеренно что-то укрываете…

По присутствующим прошла волна устрашающего негодования. Елена сглотнула ком обиды за несправедливое обвинение и продолжила дискуссию:

— Чтобы развенчать ваши оскорбительные подозрения, — она смело и яростно взглянула ему в глаза, — назначьте в моем отделе ревизию, и вы сможете убедиться в моей добросовестности.

— Отдел этот не ваш, хочу заметить, — равнодушно и вдумчиво сказал Максим, листая в руках какой-то скоросшиватель с бумагами, — вы — лишь исполняющая обязанности. Но вот по поводу ревизии — идея неплохая, я вам скажу… Весьма неплохая. Я подумаю.

В этот момент ей захотелось бросить в его лицо заявлением об уходе. Но раз уж он объявляет ей войну, то она отстоит себя во что бы то ни стало! Отстоит так, как не смогла в юности тогда, когда её оклеветали.

Тогда странным образом подстроенная сцена, участницей которой она стала исключительно по своей наивности, стала фатальной в их отношениях. Доводы каких-то свидетелей никогда не существовавших ситуаций поставили запятую в их отношениях. Сфабрикованные доказательства её измены и красивые убеждения друзей запятую исправили в точку… Да, всё имело логическое объяснение подставы… и всё можно было доказать. Но Лена тогда не смогла в силу своей гордости.

Чувствуя себя уничтоженной его обвинениями, его сомнениями в её любви, она приняла на себя ярмо обиженной особы и беззвучно ушла из его жизни. Только потом, спустя несколько лет, она поняла, что обязана была отстаивать свою любовь, свои чувства, свою судьбу! Она обязана была вырвать свое счастье из чужих когтей! Но её тогдашняя слабохарактерность не позволила этого!