Метаморфозы сердца. Любовь в прошедшем времени - [11]

Но Лена замечала… она видела, как тяжело порой ему давалась навязанная роль будущего отца. В его томном вздохе, прячущимся за мнимой улыбкой, так четко слышалась фраза «Хватит уже! Не хочу больше этого слышать!» Но Влад продолжал терпеливо ей помогать. Порой она пыталась рассмотреть в его взгляде ненависть по отношению к ней, но нет… виделось только разочарование.

А порой, наоборот, он приносил из магазина уже приобретенные им вещи для девочки и с сияющими глазами демонстрировал покупки ей и Алексу. Как будто в эти минуты им владела необъяснимая надежда… наверное, надежда на то, что вскоре все изменится к лучшему.

Что касается Лены, беременность благотворно повлияла на нее. Она стала внимательней к своим чувствам, своему внутреннему состоянию. Она часто ощущала в сердце отклик на поступки мужа, старающегося быть для нее таким же заботливым и нежным. И нередко замечая опустошенность в его задумчивом взгляде, Леночка старалась понять свои чувства к нему. И ей это удалось.

Сейчас она осознала, насколько многогранной и емкой может быть любовь. И если говорить о её истинности, о которой так красноречиво рассуждал Максим, — она состоит далеко не в выборе человека своего сердца. Истинная любовь гораздо глубже и выразительнее: она всеобъемлющая, она неуязвима. Она не требует — она радуется тому, что имеет. Она не просит, она дарит. Она — и есть истина, в которой скрывается счастье для всех.

Почему это нужно было понять через столько лет душевных мытарств и сомнений? Да, она любила Максима. Но Лена не могла сказать, что равнодушна к Владу.

И не по причине своего распутства она металась в этой любви, а из-за того, что в ней было столько чувств, сколько способно наполнить сердце снизу доверху, и эта любовь просила, чтобы ею делились, а не держали в себе, будто пленницу. А ошибка Лены в том, что она делила эту любовь, по скудным кусочкам раздавая любимым.

А нужно было просто любить — любить прошлое, каким бы оно ни было, любить настоящее… просто любить, не выбирая. Ведь выбор уже давным давно сделан.

Теперь становилось понятно, что любовь существует вечно — в прошлом или настоящем, она все равно есть и будет, если это действительно любовь. Да, Максима не стало. И, возможно, ошибочность суждений об их отношениях, привела его к такой скоропостижной смерти. Его настрой биться за любовь был категоричным, но сколько трагедии и боли могла бы принести эта битва — только Бог знает. Поэтому Лена просто со всем смирилась… и ни разу об этом не пожалела.

И только появление девочки будто затмило собой всё произошедшее!

— Смотри, Лен! — глаза мужа сияли восхищением и счастьем. — Ведь от нее исходит такая светлая аура! Ты видишь? Как ангелочек!

И правда, девчушка стала удивительным явлением, волшебным существом, разрешившим все сомнения и обиды. Леночка не помнила такой суеты о старшем сыне. Был трепет, безмерная нежность, любовь. Но, наверное, эту гармонию затмевало чувство материнского страха из-за неопытности, незнания, боязни навредить крошечному созданию. Сейчас же все было иначе.

Влад утопал в малышке. Зацеловывал её пальчики, рассказывал какие-то небылицы, уложив себе на грудь, вставал среди ночи до того, как Лена успевала открыть глаза. И ей так часто хотелось спросить: как ты смог настолько полюбить дитя и простить меня? До одного случая.

Она придремала под воркование Влада с малышкой, когда та лежала между ними в постели. Она уже проваливалась в сон, как вдруг перед глазами мелькнул такой размытый образ Максима, и его голос с эхом, будто из трубы:

— Не терзайся. Это не моя дочь!

Резко распахнув глаза, Лена попыталась навести зрение. Наяву перед ней появилось хитро улыбающееся лицо Влада, тут же закрывшееся пухлощёким личиком Алинки. От удивления Елена завороженно приподнялась с кровати, хватая на руки ребенка, укладывая ближе к Владу и рассматривая их.

Он видел, что она сравнивала.

— Что? — улыбнулся он.

— Н-н-ничего, — она отвела взгляд, пытаясь спрятать очевидную подозрительность.

— Удивляешься сходству? — хмыкнул с ехидной он. — Ничего удивительного. Девочки чаще похожи на отцов, чем на матерей.

Она хотела возразить и удивиться. Ясно, что существует теория о родстве духа, но ведь физически… внешне — разве может быть такое поразительное сходство?

— Ты вовремя её родила, — вдруг сказал Влад, и Лена вздернула на него тонкие брови. — Она у нас доношенная вопреки сказанному в медицинской карте. Просто у тебя поздно появились симптомы.

Это звучало уверенно, но казалось невозможным: ей-то, Лене, известно что и когда могло быть.

— Я просто сделал тест ДНК еще в роддоме, — объяснил с улыбкой он, откровенно наслаждаясь её возмущенным удивлением. — Она — моя дочь! Моя!

Торжество в его глазах ликовало счастливыми бликами. Бог мой! Неужто правда?

— Почему не сказал? — пролепетала она. — Я ведь все эти четыре месяца…

— Хотелось тебя наказать, — честно признался он. — Прости! Очень трудно мне дался этот год.

— Господи, как хорошо, Влад! Есть ведь Бог на свете! И, кажется, Он меня пощадил!

— Думаю, не тебя, Леночка. А этого ангела.

Прижав к себе, Влад коснулся к её губам, пронзая уставшие глаза взглядом, полным надежды и любви.