Метаморфозы - [18]

Всего лишь дети. Могли стать совсем другими, если бы с рождения им не вдалбливали эти губительные мысли о чистоте крови и могуществе Лорда. Наверное, из всего этого безумия их судьба заботила Северуса больше всего. Он не любил свою работу, его ненавидели все факультеты, но он был хорошим деканом, и с этим никто не мог бы поспорить. Он любил этих детей, потому что знал, что всех их ожидает нелегкое будущее. Сейчас они бравируют своими корнями, легко произносят слово «грязнокровки» и изображают презрение, но они еще не знают, что значит быть Пожирателем Смерти. Им не позволят ни привязанностей, ни собственного мнения. Их окунут в грязь по самую макушку. Их сломают, а тех, кто окажется сильнее, просто растопчут. Темный Лорд – не лидер. Он всего лишь извращенный ублюдок, помешанный на грязи, крови и похоти. А Пожиратель – это не борец за чистоту крови, не татуировка на левом предплечье, а жалкий исполнитель, насильник и убийца. Легче будет тем, кто войдет во вкус. Остальных, как его, будет тошнить и выворачивать наизнанку. Кто‑то полоснет себе лезвием по венам, кто‑то выпьет яд. Возможно, за ядом они придут к нему. И будь он проклят, если не даст.

А если Лорд все же падет? Будет ли их судьба от этого лучше? Он в этом сомневался. Изгои и парии. Уже сейчас все три факультета, соревнуясь между собой, едины в одном: они все ненавидят Слизерин. И так будет дальше. Печать «выпускник Слизерина» будет приравнена к «бывший Пожиратель». Это коснется и тех, кто никогда даже близко не приближался к Лорду, кто не запятнал себя кровью. «Сын не отвечает за отца», — сказала ему Грейнджер. Посмотрим, что вы все запоете, если победите. Простите ли вы сыновьям и дочерям грехи их отцов и матерей. Пустите ли вы их в свой круг или каждый новый первокурсник, натягивая Распределительную Шляпу, будет шептать: «Только не Слизерин! Только не Слизерин!».

Он знал, что на эти вопросы не найти ответов. Он боялся за этих детей и своим шпионажем пытался очистить не столько себя, сколько защитить их. Его дети, его боль. Он может быть каким угодно убогим ублюдком, жестоким и несправедливым, он может быть плохим учителем, но он хороший декан. Он изучал их каждый день. Он знал их привычки, повадки, страхи, пристрастия, привязанности, симпатии и антипатии. Он знал каждого, следил за каждым, выискивая тех, кого сможет вовремя уберечь от Знака Мрака, чтобы сделать это. Если только он выживет, то будет бороться за этих детей. Он не позволит судить их за преступления, которые они только могли бы совершить.

Снейп внезапно осознал, что его неожиданная злость вызвана не столько его непреходящим страхом за детей, сколько явным дискомфортом его руки. Жжение. Знакомое слишком хорошо, чтобы спутать его с чем‑то еще. Метка начинала гореть. Его Лорд звал его.

«А ты что, серьезно думал, что обойдется?» — насмешливо поинтересовался внутренний голос.

Уже через пять минут жжение стало невыносимым. Воспользовавшись подначкой Драко, он устроил небольшой скандал, при этом так выразительно посмотрев в глаза Люпину, что тот без запинки произнес:

— Десять баллов с Гриффиндора. Поттер, останьтесь после урока.

Когда занятие, наконец, подошло к концу, Снейп с трудом дождался, чтобы все разошлись (Гермиона одарила его озабоченным взглядом, но на большее не решилась), и подлетел к Люпину.

— Надо поговорить. Ко мне в кабинет. Быстро, — он говорил отрывисто, сквозь зубы, потому что боль сводила его с ума.

Забыв, кто за кем должен идти, Снейп–Поттер первый влетел в свой кабинет, за ним стремительно вошел Люпин–Снейп. Не говоря ни слова, Северус задрал рукав, демонстрируя почерневшую Метку. Потом он начал быстро действовать: достал антидот, трансформировал мантию гриффиндорца в свою обычную одежду, выпил антидот, скорчился от боли, принимая свой обычный вид, достал свои плащ и маску Пожирателя. Все это время он отрывисто давал Люпину указания:

— Сейчас примешь облик Поттера. Пойдешь через камин к Дамблдору, расскажешь, что произошло. Потом найдешь Грейнджер и скажешь, чтобы сегодня одна следила за зельем: она в курсе и все поймет. Дальше отправляйся в Штаб и сиди там с Поттером. Я пошел.

До него донесся его собственный голос: «Удачи!». После чего он полетел по коридорам, почти наслаждаясь своим обычным обликом, который заставлял студентов шарахаться в разные стороны. «Почти» потому что горящая Метка портила это впечатление.

Добравшись до границы антиаппарационного барьера, Снейп выбрал укромное место, надел плащ, маску и аппарировал.

***

Место, куда его призвали, оказалось поместьем одного из Пожирателей. Украдкой оглядевшись, он пришел к выводу, что это, скорее всего, МакНейр–Мэнор. В зале он был один. Темный Лорд стоял к нему спиной, одной рукой упираясь в каминную полку, другую положив на бедро. Такая неожиданно человеческая поза несколько сбила Снейпа с толку.

— Мой Лорд?

Он обернулся. Северуса привычно внутренне передернуло, но он приблизился, опустился на колено и поцеловал подол мантии, как полагалось.

— Ты можешь встать, Северус, — Волдеморт говорил как‑то очень спокойно и почти приветливо. Он прошел мимо поднимающегося Снейпа, даже не взглянув на него, сел в одно из кресел, взял с низкого столика какой‑то предмет и начал крутить его в своих длинных пальцах. – Догадываешься ли ты, зачем я позвал тебя?