Метаморфоза мифа - [28]

– Подфартило, – наконец выдавил из себя первую фразу допрашиваемый.

– Бывает, – капитан продолжил чтение: – Последние шесть лет работает в частной охранной фирме «Анаконда», аффилированной со структурами известного в городе бизнесмена и депутата Законодательного Собрания Кипелова Романа Григорьевича, 1967 года рождения, – Олег хмыкнул и немного патетически резюмировал: – Получается ты, любезный, завязал с проклятым прошлым, и встал на путь честного труженика, работая в структуре столь уважаемого в Китеже человека.

Бадай в ответ грустно улыбнулся, дёрнув при упоминании Кипелова головой.

– Можешь не дёргаться. Я прекрасно знаю, кто такой Кипелов. Даже предполагаю, что это именно он поручил тебе уничтожить улику. Так?

– Допустим. И что?

– Но он не был уверен, что ты где-нибудь, да не засветился. Поэтому решил сделать всё по старой известной формуле: нет человека – нет проблем. Чего молчишь, любезный?

Толик в ответ только пожал плечами, мол, о чём здесь вообще стоит говорить.

– Я поражаюсь! Что это за собачья преданность? Повторю по слогам: он думал, что ты сидишь в джипе, когда посылал сигнал на детонатор. Ты понимаешь это? Зачем ты его покрываешь?

– Ладно, начальник, я тебе объясню на пальцах свою позицию. Может, ты от меня отцепишься и позволишь спокойно отдыхать на нарах. Пусть меня хотели убить. Но какой мне резон об этом тебе рассказывать? Мне что так хана, что так. Другого расклада нет.

– Месть, любезный, это десертное блюдо. Оно часто приносит истинное наслаждение.

– Какая месть? Ну, напою я тебе на ухо про делишки Кипиша. И что? Какой смысл для меня? Ты его всё равно не посадишь. Не по зубам он тебе. Да и не знаю я ничего толком. Нет у меня на Кипиша ничего. Я мелкая сошка. Меня, конечно, пришьют. Но если я тебе хоть что-то расскажу, хоть самую малость, совсем ерунду, они не оставят мою семью в покое. Отомстят за меня жене и детям. Если промолчу, то моим пацанам денежка малая будет капать по праздникам. Хоть что-то.

– Ну, у тебя крутая логика. Нет слов. Ладно, возможно, ты и прав. Пока повременим. У меня есть время. У тебя его нет. Но, чтобы наша встреча не была бестолковой, скажи без протокола, чьи это телефоны?

– Слушай, начальник, прикажи вернуть меня в камеру. Я всё сказал.

– Можешь не отвечать, а только кивать головой. И я сразу тебя отпущу. Вот этим телефоном, зарегистрированным на какого-то бомжа, судя по всему, пользовался только ты.

– Допустим.

– Эти два, как я понимаю, принадлежали владельцам красненького кабриолета.

– Предположим.

– Если ты, любезный, не даешь показаний на своего страстно любимого пахана, выходит, это ты их убил. Приковал наручниками, а затем взорвал машину.

– Может, и взорвал.

– Кстати, хозяина сгоревшего джипа уже три года, как нет в живых. Его тоже ты шлёпнул?

– Может, и шлёпнул. Пользуйся случаем, начальник, вали на меня все висяки, – пробормотал он без особых эмоций.

– А вот этот телефон чей? – Князев вновь показал Бадаю золотой эксклюзив. – Негоже с такими дорогими игрушками «мелкой сошке» Кипиша по лесу шарахаться. Да и не заработаешь ты никогда в жизни столько денег. Это аппарат едока авокадо?

Толик вообще никак не отреагировал на последний вопрос. Просто уставился в одну точку в полу, не проявляя эмоций. Но Олег почувствовал, что попал в цель.

Так ничего толком не добившись, капитан отправил Бадая в камеру. Экспертиза подтвердила догадки Князева: два аппарата принадлежали молодой чете, сгоревшей в джипе, а самым дешёвым и старым телефоном явно пользовался Бадаев. Но четвёртый аппарат оказался настолько заковыристым, что эксперты только пожали плечами: других отпечатков пальцев на корпусе нет, а запустить сам гаджет не удалось. Слишком много степеней защиты он имел. Криминалисты предложили отправить его в специальную лабораторию в столицу. Капитан перед уходом с работы распорядился по-своему:

– Шура Эммануилович, отправь вот этот дешёвый аппарат на дополнительное исследование. Там в бумажке сказано, что установить номер абонента, с которым связывался Бадай, не удалось. Что за секретность у гражданских пользователей сети? Пусть выяснят, в конце концов, с кем он общался. И, кстати, узнай у них, кто клал денежки на телефон Анатолия Михайловича. С какого счёта? А если наличку клали, то пусть дадут списочек: когда и где. Проскочишь сразу по адресам – вдруг камеры личики запечатлели?

– Хорошо, насяльнике! Сделаем.

Но Шура не успел выполнить распоряжение своего «насяльнике». Разговор этот был в субботу вечером, а уже в воскресенье нагрянули столичные гости, и дело это было передано им. Введя приезжих следователей в курс и поручив Адливанкину отвечать на дополнительные вопросы, Князев, не попрощавшись, тихонько смылся с работы. Почему «тихонько»? Он не хотел, чтобы кто-то знал, что он поехал проведать Шурочку Шпилевую. С собой он прихватил ведомственный ноутбук эксперта, лежащий в сейфе её кабинета. Ключи она отдала капитану ещё по дороге в больницу. Увидев на столе личный планшет Александры, Олег взял с собой и его. Кроме того, в кармане капитана лежал золотой айфон. Князев пошёл на нарушение сознательно, утаив вещдок от приезжих следователей. Естественно, что это вскоре выяснится. Дорогой девайс значится в протоколе и в направлении на исследование. Но Олегу очень хотелось узнать содержание информации, хранящейся на зашифрованном жёстком диске девайса. Слишком многие косвенные умозаключения указывали на важность этого предмета. Во-первых, несомненно, он имел отношение к выпавшему из окна старшему советнику юстиции Левницкому. Странно было, что дорогой девайс оказался в руках мелкого уголовника Бадая. Но, скорее всего, это случайность, которых превеликое множество во всех уголовных делах. Ясно одно, Анатолий Бадаев утаил эту вещь от своего босса. Во-вторых, как догадался Олег, именно об этом золотом гаджете невзначай проговорился Бояринов, сказав: «… если найдёшь при нём какие-нибудь девайсы – сразу ко мне». Полковник затем добавил: «Не пытайся расшифровать информацию. Меньше знаешь – крепче спишь». Он, очевидно, думал, что его бывший друг стал таким же безликим исполнителем воли начальства, как все в той системе координат, в которой Бояринов привык обитать. Но ошибся. У Олега наоборот от этих угроз возникло непреодолимое желание непременно узнать содержимое аппарата. В-третьих, Князев вынес технику Шпилевой скрытно и никому не сказал об этом по той причине, что кто-то в следственном управлении работал на Кипиша. А иначе как Бадай нашёл владельцев кабриолета? Получается, что он узнал номера машины раньше его – старшего следователя отдела СКР. Вдобавок, кто-то по этим номерам пробил для бандита телефоны владельцев и место их нахождения. Если бы хозяева Мерседеса не бросили машину на стоянке, то Бадай добрался бы до трупа прокурора раньше, чем следственно-оперативная группа капитана. Ему явно кто-то помогал, тормозя его – Князева. Гаишник сказал, что сразу передал номера кабриолета наверх, но капитану никто о них не сообщил, явно придержав информацию. Кто-то работает на Кипиша. Всё это не выходило из головы Олега в последние два дня. Что-то тут не так! И зачем старший советник юстиции прибыл в город? Есть явная связь интереса Бояринова и Кипиша к этому приезду. Олег до язвы развитой интуицией опытного следователя чувствовал эту связь. И он готов был рискнуть, чтобы узнать суть этих интересов. В конце концов, чем он рискует? Ну, не посадят же его за то, что он забыл выложить из кармана дорогой айфон. Выгонят с работы? Об этом Князев беспокоился меньше всего. При Бояринове работать в отделе ему всё равно не дадут. А если даже дадут – это будет сплошное каторжное унижение. Единственное, что не нравилось капитану – это то, что он вовлекает в своё неофициальное расследование Шурочку. Впрочем, возможно, она откажется.