Метаморфоза мифа - [27]

Они чокнулись. Звон бокалов грустно отозвался в стенах столовой. Отпив глоток, Настя чуть наклонила голову, провела растопыренными пальцами по своим густым волосам и, нежно глядя на мужа, слегка улыбнулась:

– Я благодарна судьбе, что встретила тебя, – помолчав, она добавила: – Другой бы на твоём месте всю свою ревность и злость выместил на жене. Ты удивительный человек, Олежка.

Она встала с бокалом в руках, подошла к мужу со спины, и практически легла на неё, обхватив руками его шею.

– Господи, когда счастье есть, мы не ценим его. Не храним драгоценные минуты этого счастья. Не наслаждаемся им. Всё суета сует. А ведь это счастье. У меня только сегодня открылись глаза. Я чёрствая, глупая баба, каких миллионы на просторах вселенной. Чего мы ищем? Как жуки-навозники, мы слепо хватаем то, что хуже всего пахнет. Где наши глаза, девушки? Как малые дети мы пробуем глубину самых грязных луж, как клещи цепляемся за любую скотину, проходящую мимо. И не можем простить, что эта скотина сумела от нас отцепиться. Разве в этом смысл жизни? Чего ты молчишь, Князев?

– Не знаю, мне трудно судить. Я только за себя могу ответить.

– Ну да, «за себя». А не за дурное бабское сообщество мух-цокотух и стрекоз-певуний.

– Крепкое вино. В голову быстро ударяет.

– Обвиняешь меня в пьянстве? Эх, Князев. Дело не в вине. Жизнь пьянит и выворачивает мозги наизнанку.

– Настя, сядь. Я хочу тебе сказать что-то важное для нас обоих.

– Не надо. Я не хочу.

– Сядь.

– Тебе не нравится, что я тебя обнимаю?

– Настя, успокойся, я всё понимаю, – Олег попытался разжать замок её рук на своей шее.

– Не сомневаюсь. Более понятливого человека я в жизни не встречала.

– Настя!

– Хорошо-хорошо, уже сажусь.

Она прошла к своему стулу. Князев продолжил:

– Я хочу, чтобы ты знала: у тебя всегда есть выбор.

Она немного пьяно улыбнулась и изобразила удивленно-деланную гримасу:

– Вот даже как?

– Да, так! – без особого нажима, но вполне веско заявил Олег. – Если ты его любишь, можешь поступить так, как тебе подсказывает сердце.

Настя просто взорвалась при его словах:

– Ну не бывает таких святош! – она вскочила и затрясла ладонями перед его лицом: – Не бывает! Ты все эти годы изображал из себя святого. Но я никогда не верила. Люди живут ради себя. Князев, открой глаза! Жизнь – это мгновение! Оно пролетит безжалостно, безвозвратно и безответно. Надо жить для себя, для семьи, а не жертвовать всё время собой ради других. Они это не оценят и быстро забудут. Очнись, Князев!

Он ничего не ответил.

– Что ты молчишь? Почему ты молчишь? – её затрясло, и она готова была вцепиться когтями в его лицо. – Почему ты всё время молчишь? Ненавижу! – Настя нервно отвернулась от мужа.

Олег встал и вышел на улицу. Было тихо, безветренно и прохладно. Как в тот памятный вечер, когда она стояла с каменным выражением лица, а он пытался всеми способами её успокоить. А на следующий день она бросила всё и улетела к родителям в Новосибирск. Через месяц, не выдержав разлуки, он проследовал тем же маршрутом. Настя ничего не рассказывала отцу с матерью. Поэтому они встретили Олега, как единственного жениха дочери и отца будущего ребёнка. Живот у Анастасии к тому времени достаточно веско округлился. Так и началась их совместная жизнь.

Неуверенные тихие шаги выдали появление на крыльце супруги.

– Звёзды. Какие яркие звёзды! Мы родились – они светили. Мы поженились – они светили. Мы умрём – они…

Олег не дал ей договорить. Он развернулся, взял одной рукой за её предплечье, а другой поднёс палец к её губам.

– Всё в твоих руках, всё в твоём сердце. Разберись сама в своей жизни. Я всё приму, как должное.

– Сама. Угу. Я думала, что ты всегда готов меня защитить.

– Я всегда готов тебя защитить. Только не от тебя самой.

Глава «Р»

Работа – последнее прибежище тех, кто бежит от себя. Целомудренное летнее утро едва заявило о себе трелями первых птах, а Князев уже ехал на работу. Он был даже рад, что покинул дом, пока Настя безмятежно спала. Пусть она побудет наедине с собой, со своими мыслями и устремлениями.

Но трудиться в этот день ему практически не дали. Из столицы всё же приехали следователи. И Олег с равнодушным облегчением передал им все дела. Собственно, материалов особо много и не было. Накануне повторный допрос Бадая Князев проводил уже под вечер после того, как пришли результаты исследований всех его четырёх телефонов. Тот продолжал упорно молчать.

– Анатолий Михайлович, любезный, какой смысл молчать? Ты понимаешь, что тебя твои подельники пытались убить? Меня в принципе интересует только две вещи: чей вот этот красивый телефон, – Князев потряс золотым эксклюзивным айфоном, – и кто тебе приказал уничтожить авокадо? И главное – зачем?

Бадай сидел, склонив голову на грудь и опустив взгляд ещё ниже.

– Чего молчим, любезный? Мы в любом случае всё узнаем. На всех четырёх телефонах были выявлены пальчики, по которым установлена твоя личность, – Олег взял в руки бумажку и зачитал: – Бадаев Анатолий Михайлович, 1981 года рождения, кличка Бадай. В начале двухтысячных был членом Семёновской ОПГ, а впоследствии и некоторых других. Участвовал в ряде громких процессов в качестве подозреваемого. Тогда-то твои пальчики и попали в базу МВД. Я не знаю, Бадай, как ты не сел? Помог кто-то?