Металлическое чудовище - [53]

Это он вырвал нас у Хранителя; я видел, как щупальца Хранителя гневно тянулись к нам, а потом мрачно, медленно вернулись в свои гнезда.

А от диска, покрывая меня, поглощая, пришло невероятное спокойствие, все человеческие мысли гасли, и все человеческое во мне, казалось, начало погружаться в немыслимую космическую тишину, тонуть в бездонной пропасти. Я боролся с этим, старался поставить преграду на пути льющейся в меня силы, забить эту силу изучением самого императора.

Его сапфировые овалы задумчиво рассматривали нас; мы висели в десяти футах от них. Они казались жидкими и светящимися, подобными большим жемчужинам. Вдоль края диска шла золотистая полоска, в которой были размещены девять овалов, их соединял лабиринт геометрических символов, цепочек живых огней; рисунок этот был бесконечно сложен и бесконечно прекрасен; множество симметричных форм, так похожих на снежинки или радиолярии – это математическое чудо природы.

Сверкающее лепестковое сердце переплетено живой радугой холодного пламени.

Мы медленно плыли в воздухе, а диск – разглядывал нас.

Я чувствовал себя не действующим лицом, а каким-то сторонним наблюдателем; два человека висят, как мошки, в воздухе, с одной стороны от них мерцающий алым и оранжевым крест, с другой стороны светящийся диск; сзади громоздятся конусы, далеко вверху кольцо щитов.

Раздавался звон, волшебный, сладкий, хрустальный. Он исходил от конусов, это был их голос. В обширный круг неба устремилось копье зеленого света; вслед за ним еще несколько.

Мы мягко скользнули вниз, стояли, покачиваясь, у основания диска. Хранитель перегнулся, склонился. Снова плоскости его повисли над клавиатурой. Вниз спустились щупальца, исполняя на стержнях неведомую симфонию силы.

Все чаще становились копья зари, они превратились в обширный вздымающийся занавес. Фасеточное колесо на верху горы конусов поднялось выше; сами конусы засветились, и в небо устремилось не копье, и светлое кольцо, похожее на петлю лассо.

И, подобно лассо, оно перехватило зарю, разорвало ее.

В эту петлю устремились потоки светящихся частиц; утрачивая свой цвет, они водопадом, как в воронку, устремлялись в петлю.

Эти частицы опускали ниже, покрывая конусы. Но теперь конусы не сверкали, как под потоком энергии со щитов, и если и росли в размерах, то медленно, незаметно для глаза; сами щиты оставались неподвижны. Я видел, как то тут, то там поднимаются меньшие кольца, эти раскрытые рты конусов пьют магнитную энергию, бесчисленные ионы, летящие от солнца.

А потом, как и в тот раз, когда мы наблюдали это явление в долине синих маков, кольцо исчезло, скрылось в светящемся тумане.

Забыв о соседстве двух немыслимых нечеловеческих существ, мы следили за игрой щупалец на поднятых стержнях клавиатуры.

Но если мы забыли, то о нас не забыли!

Император скользнул ближе; смотрел на нас – вопросительно, заинтересованно; так человек смотрит на какое-нибудь интересное насекомое, на котенка, на щенка. Я чувствовал эту заинтересованность, как раньше ощущал бесконечное спокойствие, как чувствовал игривость глаз существ в коридоре, любопытство колонны, опустившей нас в долину.

Толчок, полный гигантской, сверкающей игривости.

Снова толчок – мы отлетели дальше. И неожиданно на поверхности под нами засветилась полоска, ее образовали ожившие глаза, они указывали нам путь.

Я видел, как повернулся император, теперь к нам была обращена его огромная металлическая овальная спина, четко выделявшаяся на фоне блеска конусов.

А с узкой тропы, образовавшейся по неслышному приказу, поднялось войско маленьких невидимых рук, этих чувствительных магнитных потоков, органов металлических существ. Они держали нас и двигали вперед. Все быстрее и быстрее двигались мы в направлении ушедших металлических монахов.

Я повернул голову: конусы уже далеко. Над фосфоресцирующей клавиатурой все еще нависали плоскости Хранителя; по-прежнему виднелся черный на фоне сияния диск императора.

Но светящаяся мигающая тропа между ними и нами исчезла, она гасла сразу за нами.

Мы двигались все быстрее и быстрее. Цилиндрическая стена приблизилась. В ней виднелся высокий прямоугольный вход. Нас несло к нему. Перед нами уходил вдаль коридор, такой, какой закрывался за нами.

Но, в отличие от того коридора, поверхность этого быстро поднималась, по этой гладкой скользкой поверхности человек не смог бы двигаться. В сущности это была шахта, прямая, как стрела, идущая под углом в тридцать градусов. Ни ее конца, ни каких-нибудь поворотов мы не видели. Все вверх и вверх уходила она в глубь Города, сквозь само металлическое чудовище, и перспективу скрывала только неспособность человеческого глаза проникнуть сквозь светящуюся дымку, затягивавшую эту шахту на удалении.

На мгновение мы повисли на пороге. Но импульс, который нес нас сюда, не кончился. Нас потянуло вверх, ноги наши едва касались сверкающей поверхности. Сила, поднимавшая нас, исходила от пола, поддерживала нас с боков.

Все выше и выше, десятки, сотни футов.

22. ВОЛШЕБНЫЙ ЗАЛ

– Гудвин! – нарушил молчание Дрейк; он отчаянно пытался скрыть страх в голосе. – Гудвин, это не выход. Мы поднимаемся, все дальше от ворот.