Металлическое чудовище - [46]

Мои мысли прервало ощущение, что я движусь с возрастающей скоростью, что тело мое стало легче.

Одновременно я ощутил, что поднимаюсь над полом коридора и с довольно большой скоростью лечу вперед. Посмотрев вниз, я увидел в нескольких футах под собой пол. Дрейк положил руку мне на плечо.

– Закрывается за нами, – прошептал он. – Они нас выталкивают.

Действительно, коридор будто устал от нас. Он решил… подбросить нас. За нами он закрывался. Я с интересом отметил, как точно это закрытие совпадает с нашей скоростью, как легко сливаются стены.

Наше продвижение все ускорялось. Как будто мы, лишенные веса, плывем в каком-то бурном ручье. Впечатление странно приятное, апатичное – какое слово использовала Руфь? – элементарное. Поддерживающая сила исходила как будто отовсюду, от стен, с пола и потолка. Движение ровное и без всяких усилий. Я видел, что перед нами коридор открывается, как закрывался сзади.

И повсюду маленькие глаза подмигивали… смеялись.

Опасности нет, не может быть. Все глубже проникало с мой мозг чуждое сознание спокойствия. Все быстрее и быстрее плыли мы – наружу.

Неожиданно перед нами блеснул дневной свет. Мы прошли в него. Сила, державшая нас, отступила. Я почувствовал под ногами прочную почву: стоял, прислонившись к стене.

Коридор кончился – и закрылся за нами.

– Выпнули! – воскликнул Дрейк. Неуместное слов, вульгарное, но оно вполне описывало мои чувства.

Нас выпнули в башенку, выступавшую из стены. И под нами расстилалась самая поразительная, самая фантастическая картина, какая представала взгляду человека с самого сотворения.

20. СОЛНЕЧНЫЕ ВАМПИРЫ

Это был кратер; в полмили высотой и в две тысячи футов высотой тянулся край круглого углубления. Над ним круг белого сверкающего неба, и в самом центре этого круга – солнце.

И сразу, не успев еще разглядеть и десятой части картины, я понял, что это – самый центр Города, его важнейший орган, его душа.

Вокруг края кратера располагались тысячи огромных весенне зеленых вогнутых дисков. Как пояс из гигантских перевернутых щитов; и в каждом, как герб щита, ослепительный огненный цветок – отраженное расширенное солнце. Ниже этого пояса виднелось еще множество дисков. И в каждом отражение солнца.

В ста футах под нами дно кратера.

С него поднимался лес гороподобных конусов, светящихся, гигантских. Они вздымались ярус за ярусом, фаланга за фалангой. Все выше и выше поднимались их острые вершины.

Они теснились у подножия одного величественного шпиля, который поднимался к небу над ними. Вершина этого конуса была усеченной. От срезанного конца радиально расходилось множество тонких стержней; стержни поддерживали тысячефутовой колесо из тускло-зеленых дисков, вогнутая поверхность которых была не гладкой, а фасеточной.

Это поразительное сооружение покоилось на хрустальном основании со множеством ног, как та рогатая химера, за которой мы встретили большой диск. Но по размерам эта по сравнению с той, как Левиафан по сравнению с мелкой рыбешкой. И от этого сооружения исходило впечатление немыслимой силы, преобразованной в материю, ставшей ощутимой энергии, силы, набросившей на себя материальную оболочку.

На полпути между верхним краем кратера и дном начинались толпы металлических существ.

Колоссальным живом ковром свисали они с стофутовых балок, покрывали изгибающиеся стены – такие же живые, как они сами.

С гигантских перекладин свисали они нитями и фестонами – шары и кубы усажены пирамидами так густо, что напоминают колючие булавы титанов. Одна причудливая группа за другой – они свисали, как маятники. А навстречу им поднимались рощи стройных колонн.

Между балками свисали длинные гирлянды металлических существ, собранные грандиозным калейдоскопическим узором.

Они собирались вокруг башенки, в которой мы находились.

Фантастической шпалерой висели они перед нами – и все время быстро двигались, то скрывая, то снова открывая конусы.

А снизу постоянный поток металлических существ все увеличивал их количество; существа поднимались по столбам и балкам; строили все новые живые гирлянды, подвешивались живыми узорами, меняли рисунок.

Быстро сплетались меняющиеся арабески, кружевные узоры, невероятно странные, немыслимо прекрасные – всегда геометрические, кристаллические.

Неожиданно их движение прекратилось – так неожиданно, что это действовало, как наступление полной тишины.

Невообразимым ковром, украшенным невероятной вышивкой, металлические существа покрыли обширную чашу.

Выстлали ее, как храм.

Убрали своими телами, как святилище.

По дну к конусам двинулся бледно светящийся шар. По форме он не отличался от остальных шаров, но от него исходила сила; он излучал власть, как звезда – свет; был одет в невидимые одежды небесной мощи. За ним двигались две большие пирамиды, а дальше – еще десять шаров, чуть меньших первого.

– Металлический император! – выдохнул Дрейк.

Они двигались, пока не достигли основания конуса. У хрустального парапета остановились. Повернулись.

Последовало множество метеорных вспышек. Шар раскрылся, превратившись в тот же великолепный набор огней, что пылал перед Норалой и Руфью.

Я увидел светящийся сапфировый овал, окруженный золотой полоской, загадочные лепестки пульсирующего пламени, неподвижный блестящий центр этого загадочного цветка.