Метагалактика 1993 № 4 - [11]

Утром все было по-прежнему. Как и прошлой ночью, на плоской белой равнине стояла темная коробка Павильона № 2. Шел густой снегопад и оставлял за каждой стеной волны барханов. Наверное, так было всегда, еще за сотни лет до того, как люди научились искривлять пространство.

Сергей посадил антиграв недалеко от верхушки низкого холма, на гладком заснеженном склоне. Антон пошевелился, но не проснулся, а только устроился поудобнее.

— Да, Тошка, не повезло тебе сегодня, — вздохнул Сергей и стал распаковывать новые кассеты для съемки.

Антиграв чуть накренился. Через внешнюю акустику было слышно, как скрипнул и просел наст. От толчка проснулся Антон.

— Поспал? — спросил Сергей, скомкал яркую пеструю обертку в плотный комок и выбросил его в горловину приемника. Заработал конвертер и антиграв мелко задрожал.

— Да… — Антон безнадежно махнул рукой. — Какой тут сон.

Конвертер жадно проглотил мусор и подзарядил аккумулятор. Антиграв кончил дрожать. Антон зябко поежился, представляя холод снаружи, откинул фонарь и спрыгнул наружу.

Они решили не открывать ворота, а идти прямо через место взрыва. Обойдя угол Павильона, Антон увидел то же, что вчера на экране: искореженные железные части какого-то механизма, припорошенные снегом, гнутые прутья из разломов на стенах, беспорядок. Антон первым шагнул в пролом и почувствовал нерешительность — обычное человеческое чувство, когда мозг давят сомнения и пугает их превосходство над логикой и рассудком. Может, они ничего не найдут. Может там, за поворотом, таится смертельная опасность, и кто-нибудь обязательно погибнет.

Может… Тысячи «может», и ни в одном не уверен, и не можешь сказать «да» или «нет». Скверное чувство.

Пол был скользкий и, несмотря на подошвы из пористой пластмассы, было трудно идти. Антон остановился и посмотрел вверх. Через развороченную крышу сюда сочился тусклый небесный свет и были видны черные проемы этажей, разрушенные перекрытия, кирпичные стены со ступенчатыми краями, строительный мусор вокруг. Было неудобно и хотелось уйти.

Антон вошел в коридор напротив и услышал невдалеке частое ритмичное постукивание. Он позвал Сергея и пошел вперед, мимо холодных ободранных стен, исполосованных трещинами, мимо тонких и длинных ламп вдоль всего коридора по углам, которые ярко светились, и красные блестящие пятна отражались на потолке.

Как и в Павильоне № 1, было немного жутко. Некоторые лампы басовито гудели, мигали, иные не работали, образуя мерцающую перспективу трасс, смыкающихся в белом квадратике выхода. Лампа в правом верхнем углу лопнула и разлетелась веером искр и осколков. Антон остановился. Сергей тоже остановился и спросил:

— Пойдем дальше?

Антон посмотрел на него. Антон немного нервничал.

— Пойдем. Должны пойти. Надо во всем разобраться.

Сергей кивнул головой, и они пошли дальше, медленно, осторожно. Выход становился все ближе, и было отчетливо слышно тарахтение, как у испорченного эскалатора. Около порога Антон почувствовал, как сильно и часто вздрагивают артерии на шее. Он тяжело сглотнул и вышел из коридора.

Первое, что он увидел, это был конвейер. Он стоял посреди просторного и душного помещения, и один его конец держался над горловиной глубокой металлической воронки. Дробно стучали скрипучие колесики, в такт им дергалась лента конвейера и тянулась из соседней комнаты; там на нее сыпались обломки труб, стержней, шестеренок, перемещались через окошко в стене и с лязганьем и громом сыпались в жерло воронки, в котором каждый раз ухало и клокотало косматое пламя.

— Что-нибудь подобное я ожидал увидеть, — признался Сергей.

— Почему?

— Не знаю. Предчувствие.

Антон посмотрел себе под ноги и заметил на полу множество врезанных крышек. Одна из них резко откинулась, выдохнула горячую и длинную струю пара, и мгновенно захлопнулась.

— По-моему, мне все ясно, — сказал Сергей.

— Что именно?

— Все очень просто. Это настолько старо и примитивно, что я не хочу рассказывать. Это даже не интересно.

— Ну?

— Смотри, — Сергей оживился. — Павильон № 2 своего рода электростанция. Отработавшие свой век механизмы дробятся и поступают сюда, а затем попадают в конвертер. — Он показал на горловину. — Оттуда уже энергия нуль траспортируется в Павильон № 1. И, наверное, Павильоны эти здесь не единственны.

Это было похоже на правду. Молодчина, Сергей! Все или почти все сходится. Неисправности в трансформаторе или лопнул кабель — получился вчерашний взрыв. Но повреждение незначительное — ничто не замкнуто, утечка энергии перемещается во всех направлениях с определенной частотой. Образуются новые болота. А раз они были обнаружены раньше, чем произошел взрыв, значит эта электростанция не единственная. Что ж, неплохо.

— Теперь я понял, — сказал Антон.

— Наконец-то! — вскрикнул Сергей, взмахнув руками.

— Только я боюсь, как бы не лопнула твоя теория.

— Не лопнет.

— Ладно, давай за работу. — Антон дружественно похлопал Сергея по плечу, потом оглянулся. — А где анализаторы?

— Ты уж прости, Тошка, только я их забыл взять, — сказал Сергей. — Они в сумке, в багажнике. И захвати заодно перчатки! — заорал он, когда Антон уже шел по коридору.