Метагалактика 1993 № 2 - [10]

Пройдя с километр, Михаил вдруг охнул, присел на трухлявый зеленый пень и стал бережно снимать ботинок с правой ноги. Поставив ботинок рядом, он с болью стал рассматривать распухшую и покрасневшую стопу, положив пятку на левое колено.

— Что случилось? — устало спросил Яран.

— Ногу стер, — мрачно ответил Михаил.

— Нам надо идти, Миша, — серьезно сказал Яран.

— Я не могу и шагу ступить! — раздражился Михаил. — Нет, Яран, правда, ну куда ты так торопишься?

— Туда, — Яран ткнул пальцем в сторону легкого голубоватого тумана, который медленными клубами выпирал из темно-зеленой чащи. — Ты идешь?

— Сейчас, сейчас… — сварливо произнес Михаил, стал натягивать ботинок, охая и скрипя зубами. — К чему нужна такая спешка?

Он подхватил сумку и захромал к Ярану, а потом встал рядом с ним и раздвинул мягкие ветви, чтобы было лучше видно.

Да, лес поражал воображение. Вверх, на огромную высоту, поднимались высокие, темно-зеленые от лишайника деревья, до невозможности старые, одряхлевшие, с отставшими пластами коры, которые легко отваливались, обнаруживая светлую рассыпчатую труху. Вокруг некоторых деревьев спиралью поднимались шершавые, намертво приросшие лианы, отчего стволы были похожи на гигантские сверла. Свет сюда едва проникал сквозь мощные непробиваемые кроны, шел слабыми полосами веера. Был теплый лесной сумрак, пахнущий хвоей, плесенью, болотом, землей, и тем не менее удалось разглядеть и почувствовать тысячи мелких подробностей: мокро блестящие чудовищные корни, похожие на щупальца спрута, обширное озеро, в котором клокотали испарения и изредка с сипением взрывались фонтаны водяной пыли. Обилие травы, съедобного мха, животных. В голубоватом тумане над озером все предметы становились размытыми, зыбкими, и растительность на противоположном берегу походила на отвесную гранитную стену угольного цвета.

Под ногами хлюпало, и сухо трещал отмерший растительный мусор. Михаил доковылял, сел на давно рухнувший ствол и пошарил по земле рукой. Сразу же кто-то завозился сзади в кустах и уставился на Михаила зелеными кошачьими глазами. Михаил устало спросил:

— Ну, что тебе?

Глаза с шорохом исчезли, закачалась потревоженная трава.

— Да, нам здесь скучно не будет, — сказал Яран и, не снимая рюкзака, опустился на ствол к Михаилу. Ствол, щелкая, прогнулся, закачался и замер.

— Осторожнее! — крикнул Михаил и чуть не упал, балансируя рукой и зажатым в ней ботинком. — Здесь и остановимся?

— Не знаю, — ответил Яран и стал сосредоточенно скрести панцирь.

— Но у тебя есть мысль?

— Есть. Будем искать жилище.

— На земле нам жить нельзя, — предупредил Михаил и показал подбородком на кусты, сквозь которые животным зеленым любопытством светились две точки.

— Да. А раз нельзя на земле — полезем на деревья.

— Ты шутишь?

— Что такое «шутишь»? А, да, шутка. Но ведь «шутишь», это когда смешно…

— Какой ты Яран бестолковый, — сказал Михаил. — Ничего ты не понимаешь в человеческой речи.

— А что ты понимаешь в моей?

Михаил отвернулся. Ну что он прицепился, в самом деле! Что за привычка — цепляться за слова?! Ни черта он не понимает, а считает, что все понял…

Поверхность озера заволновалась, из воды показалась длинная могучая спина землистого цвета с мокрыми глянцевыми боками, что-то похожее на гигантского морского угря, изогнулось и мягко, без всплеска ушло под воду. Кругами разошлись волны.

— Странный лес, — сказал Михаил.

— Ничего странного, — возразил Яран. — Обычные тропики. Однако нам надо идти.

— Куда! — застонал Михаил. По его лицу было видно, что ему страшно не хотелось куда-то идти.

— Ты хочешь остаться здесь?

— Нет.

— Тогда пошли.

Они направились вдоль берега. В глубине, около дерева лежала огромная муравьиная куча, а сами муравьи — жесткие и, наверное, опасные — ползли вверх и вниз в два ряда по толстой лиане. Из глубины на пришельцев с любопытством поглядывали животные, наверху кто-то заорал и сорвался. На голову посыпался мусор из оторванных веточек и листьев.

Было очень неуютно и неудобно, и Михаил заявил, что здесь он жить не будет. Яран сказал, что здесь жить никто не собирается, что лучше, наверное, посмотреть дальше.

Яран повернул в сторону от озера. Длинная ломкая трава хрустела под ногами и вжималась в мягкий чернозем. Михаил поминутно наступал на чьи-то жесткие хвосты, дергающиеся лапы и щупальца, ему вслед злобно и раздраженно огрызались и шипели. Очень было неприятно чувствовать присутствие посторонних. Вспомнилась поговорка насчет тигра и змеи.

Потом идти стало труднее. Трава впереди нависала мощными широкими листьями, двухметровые стебли практически не сгибались. Михаил вытащил из пластиковых ножен на поясе длинный и страшный охотничий нож, встал первым и принялся за работу. Яростно сверкала и звенела сталь, вонзаясь и брызгая зеленой мякотью, толстые стебли подламывались, как тростник, и мягко падали на землю. Михаил косил долго и настойчиво, медленно продвигаясь вперед, джунгли отступали, но не сдавались, и иногда казалось, что травы впереди становится все больше и больше.

Когда он выдохся, нож взял Яран. Он работал с неменьшим усердием, хотя на плечах по-прежнему висел тяжеленный рюкзак. Потом снова Михаил. Так они чередовались, пока заросли перед ними не расступились и показалась очень чистая и опрятная полянка. Последние стебли рухнули под ноги, Михаил по инерции взмахнул ножом по воздуху, охнул и не удержал. Нож выскользнул из ладони и закачался, впившись в многострадальный ободранный ствол.