Метафизика войны - [36]

На следующий день или даже в следующий час в результате бомбардировки можно потерять дом или всё самое любимое, всё, к чему больше всего привязался. Человеческое существование становится относительным — и это трагическое и жестокое чувство, но оно также может быть причиной катарсиса и средством вывести на свет единственную вещь, которую никогда нельзя подорвать и которая никогда не может быть уничтожена. Нам нужно помнить, что предрассудок, приписывающий всю ценность чисто индивидуальной и земной человеческой жизни, сильно распространился и укоренился по сложному комплексу причин — предрассудок, который в других цивилизациях был и остаётся почти неизвестным. Тот факт, что номинально Запад исповедовал христианство, имел только минимальное влияние в этом отношении: вся доктрина сверхъестественного существования духа и его спасения за пределами этого мира не подорвала этот предрассудок сколько-нибудь значительно; она не сделало знание о том, что жизнь не начинается с рождения и не может закончиться со смертью, способным действовать на практике в повседневной, чувственной и биологической жизни значительного количества существ. Скорее люди привязались к той небольшой части целого, которая является короткой частью существования индивида, и приложили все усилия по игнорированию того факта, что реальность, определённая индивидуальной жизнью, за которую они держатся, не твёрже, чем у пучка травы, за который хватаются, чтобы не быть унесёнными диким течением.

Именно творческая ценность и создаёт это осознание не как что-то интеллектуальное или «религиозное», но скорее как живой факт и освобождающее чувство, которое сегодня (по крайней мере, для лучших из нас) может иметь всё трагическое и разрушительное. Мы не рекомендуем отсутствие чувствительности или какой-либо неправильно понятый стоицизм. Вовсе нет: это вопрос приобретения и развития чувства независимости от себя, от людей и вещей, которое должно вселить спокойную, несравнимую уверенность и даже, как мы сказали ранее, неодолимость. Это похоже на упрощение себя, приведение себя в состояние ожидания, с твёрдым, полным осознанием, с осознанием чего-то такого, что существует за пределами всякого существования. Из этого состояния будет также найдена способность всегда восстать заново, как бы ex nihilo[36] с новым и свежим умом, забыв то, что было, и что было потеряно, сосредоточившись на том, что может быть положительно и творчески сделано.

Радикальное уничтожение «буржуа», существующего в каждом человеке, возможно в эти разрушительные времена более, чем в любые другие. В эти времена человек может снова обрести себя, может реально стоять перед собой и привыкнуть смотреть на всё согласно взгляду с другого берега, чтобы вернуться к важности, к сущностной значимости того, что должно быть таковым в любом нормальном существовании: отношение между жизнью и «более–чем–жизнью», между человеческим и вечным, между краткосрочным и неуничтожимым.

И найти пути выше простого утверждения этих ценностей, чтобы положительно жить ими, найти полное силы выражение в по возможности наибольшем количестве человек в эти часы испытаний, — это, без сомнения, одна из главных задач, с которыми сталкивается политическая и духовная элита нашей нации.

РАСА И ВОЙНА: АРИЙСКАЯ КОНЦЕПЦИЯ СРАЖЕНИЯ

В нашей предыдущей статье, рассказывающей о способности войны и героического опыта вызвать пробуждение глубинных сил, связанных с основами расы, мы видели, что в самом общем случае появляются два различных и на самом деле прямо противоположных типа. Первый тип, тип мелочного мещанина — покладистого конформиста, псевдоинтеллектуала или пустого идеалиста — может пройти через распад, включающий высвобождение стихийных сил и инстинктов, в котором индивидуальность регрессирует до субличностной стадии, до «расы природы», истощающей себя в беспорядке предохраняющих, утверждающих инстинктов. Во втором же типе, напротив, наиболее «стихийные» и нечеловеческие аспекты героического опыта становятся средством преображения, восхождения и достижения цельности личности в трансцендентном плане существования. Это составляет вызывание того, что мы назвали «расой духа», то есть духовного элемента «свыше», который в высших расах оказывает формирующее влияние на чисто биологическую часть и является корнем их «традиции» и пророческого величия. В то же время с точки зрения индивида это такой опыт, который древность (в особенности арийская древность) считала не менее богатым сверхъестественными плодами, чем аскетизм, святость и даже посвящение (инициация).

Обозначив таким образом точку отсчёта, давайте наметим темы, которые мы более подробно рассмотрим далее. Первым делом, как было сказано, мы хотим представить короткое рассмотрение, которое сделает очевидным, что вышеизложенная концепция героизма, далекая от того, чтобы быть нашей личной спекуляцией или пустой болтовнёй, точно соответствует традиции, присущей целой группе древних цивилизаций. Во-вторых, мы разовьём тему арийской концепции «победы», понимаемой именно как «мистическую» ценность, тесно связанную с внутренним перерождением. И в завершение, перейдя на более материальный план, мы хотим рассмотреть в общих чертах поведение различных рас по отношению к этому комплексу идей. В настоящей же статье мы остановимся на первом пункте.