Метафизика бытия - [17]

— Бул., 22 года. Первородящая. В анамнезе — простудные заболевания, в предродовой период диагностирована анемия. Роды в срок. Кровопотеря в родах 300 мл. Обезболивающих средств не применялось. В последнюю неделю беременности был эпизод, когда казалось, что находится в "подводном мире", и слушала шум воды (такое состояние длилось около 1 ч). В родах испытывала то глубокое, ни с чем не сравнимое счастье, то глубокое горе, периодически видела около себя мужа (мужа при родах не было возле роженицы). В момент родов совершенно неожиданно "отключилась, вышла из тела" и стала видеть себя со стороны, с высоты приблизительно 2–3 м. При этом перестала испытывать боль, не было и чувств радости, горя. "Возвратилась обратно" приблизительно через 1 мин. Подобное "отключение" и наблюдение за собой со стороны повторилось и после родов. Тогда, при кормлении ребенка, на фоне глубокого счастья, возникло кратковременное переживание "прожитой жизни" и через короткое время (не может сказать, через сколько именно) появилась возможность наблюдать за собой со стороны: казалось, что ее приподняли над палатой и она смотрела на себя сверху и на соседок по палате. Было "очень интересно" и состояние было "благостным" и радостным. Никогда о подобных переживаниях не слыхала и не знала, что они бывают. Воспоминания об эпизоде "выхода из тела" сохранились подробные, до мелочей. Эмоциональное отношение к эпизоду — нейтральное.

[144]

В наше просвещенное время уже не возможно просто отмахнуться от статьи академика РАН, назвав её бредом воспалённого воображения. Данный феномен существует на протяжении всей человеческой истории, и это необходимо всё-таки признать. Например, в Новом Завете есть следующие строки:

— Знаю человека во Христе, который назад тому четырнадцать лет (в теле ли — не знаю, вне ли тела — не знаю: Бог знает) восхищен был до третьего неба.

[1 2Кор.12:2]

А вот уже исповедь атеиста, который после произошедшего с ним закончил свою жизнь монахом:

— После описания последней агонии своей физической смерти и ужасной тяжести, прижимающей его к земле, автор рассказывает, что "вдруг почувствовал, что мне стало легко. Я открывал глаза, и в моей памяти с совершенной ясностью до малейших подробностей запечатлелось то, что я в эту минуту увидел. Я увидел, что стою один посреди комнаты; вправо от меня, обступив что-то полукругом, столпился весь медицинский персонал… Меня удивила эта группа; на том месте, где стояла она, была койка. Что же теперь там привлекало внимание этих людей, на что смотрели они, когда меня уже там не было, когда я стоял посреди комнаты? Я подвинулся и глянул, куда глядели все они: ТАМ НА КОЙКЕ ЛЕЖАЛ Я. Не помню, чтобы я испытывал что-нибудь похожее на страх при виде своего двойника; меня охватило только недоумение: как же это? Я чувствовал себя здесь, между тем и там тоже я…

Я захотел осязать себя, взять правой рукой левую: моя рука прошла насквозь; попробовал охватить себя за талию — рука вновь прошла через корпус, как по пустому пространству… Я позвал доктора, но атмосфера, в которой я находился, оказалась совсем непригодной для меня; она не воспринимала и не передавала звуков моего голоса, и я понял свою полную разобщенность со всем окружающим, свое странное одиночество; панический страх охватил меня. Было действительно что-то невыразимо ужасное в том необычайном одиночестве… Я глянул, и тут только впервые передо мной явилась мысль: да не случилось ли со мной того, что на нашем языке, языке живых людей, определяется словом "смерть"? Это пришло мне в голову потому, что мое лежащее на койке тело имело совершенно вид мертвеца… В наших понятиях со словом "смерть" неразлучно связано представление о каком-то уничтожении, прекращении жизни, как же мог я думать, что умер, когда я ни на одну минуту не терял самосознания, когда я чувствовал себя таким же живым, все слышащим, видящим, сознающим, способным двигаться, думать, говорить? Разобщение со всем окружающим, раздвоение моей личности скорее могло дать мне понять случившееся, если бы я верил в существование души, был человеком религиозным; но этого не было, и я водился лишь тем, что чувствовал, а ощущение жизни было настолько ясно, что я только недоумевал над странным явлением, будучи совершенно не в состоянии связывать мои ощущения с традиционными понятиями о смерти, то есть, чувствуя и сознавая себя, думать, что я не существую. Вспоминая и продумывая впоследствии свое тогдашнее состояние, я заметил только, что мои умственные способности действовали и тогда с удивительной энергией и быстротой…

[145]

К чудесам нашего времени можно отнести, например, и шаманские практики. Посмотрим на этот древний культ глазами института этнологии и антропологии имени Н.Н. Миклухо-Маклая Российской Академии Наук.

— Шаманство до сих пор остаётся одной из самых малоисследованных черт старого образа жизни народов Средней Азии и Казахстана.

[8 стр. 5]

— Сообщения источников показывают, что “участие шаманов в управлении государством у кочевников Центральной Азии не исторический эпизод, а скорее традиция… у государей имелись личные шаманы… прорицания шаманов считались важными для всего народа… Название “Божий пророк” указывает на высокое общественное значение роли прорицателя… некоторые функции шаманов могли брать на себя и правители.