Мета-Игра. Пробуждение - [24]

И, заплетая ноги, Себа побрел прочь, по каким-то своим важным делам.

Глава 8 Брейншторм

Утро понедельника погрузило меня в подзабытую суматоху начала недели. Тетя Полина собирала Сашку в школу, готовила завтрак и красилась одновременно. Вова, почесывая голое пузо и зевая, занял ванную комнату минут на двадцать. Пришлось мне спешно умываться и чистить зубы над кухонной раковиной.

— Так что решил-то, Моть? — в очередной раз спросила тетя Полина. Она убеждала меня не спешить и дождаться следующего учебного года, чтобы повторить пропущенный курс. — Может…

— Поговорю с деканом и решу, — ответил я, прожевав бутерброд. — Год не хочется терять, попробую договориться: восстановиться и сдать пропущенную зимнюю сессию. Потом активно займусь учебниками и лекциями, буду готовиться к следующей сессии.

— Что? — чуть не поперхнулся вышедший наконец из туалета Вова. — Матвей, охота тебе время терять? Я же тебе говорил, иди работать! Заживешь самостоятельно…

Вчера вечером он снова уходил, а потому не знал моих дальнейших планов. Мое решение продолжать учебу энтузиазма в нем не вызвало. Ему хотелось, чтобы я перестал висеть мертвым грузом на и без того небольшом семейном бюджете. Правда, его проигрыши отжирали куда больше, чем я, но он почему-то помнил только о выигрышах. Проигрыши не считал — проиграл, забыл и будто и не проигрывал.

Но говорить всего этого я не стал. Опыта в таких делах у меня ноль, а предыдущих ухажеров тети Полины я помнил. Начнешь ей открывать глаза на их недостатки — и только хуже сделаешь. Любить их меньше она не перестанет, но расстроится, что в доме конфликт, и ее любимый племяш не уживается с очередным дядей Колей, Глебом или Маркизом. Был и такой — Марк, тощий интеллигент-алкоголик, Тютчева цитировал да Омара Хаяма. Все время требовал называть себя Маркизом — мол, голубых кровей и не потерпит иного обращения. Чучело. Я уверен был, что тетя Полина рано или поздно выгонит его ссаными тряпками, но вышло иначе. Этот Маркиз однажды совсем перешел через край и привел какую-то женщину, спьяну решив, что моей тети нет дома. Зато дома был я — я и выкинул обоих, ухитрившись от ярости сделать это, даже невзирая на свою болезнь.

Вова сослался на то, что его срочно вызывают в офис, и ушел первым. Пока я лежал в больнице, машина окончательно перешла к нему, но оставлял он ее на паркинге компании, в которой работал. Туда он добирался пешком.

Из-за этого тетя Полина передвигалась по городу общественным транспортом, но лелеяла надежду, что со временем они с Вовой купят в кредит машину и ей. Пусть даже сильно подержанную. С ее работой это просто жизненная необходимость.

— А знаешь, Моть, машина — это же просто жестянка. Инструмент для работы, — сказала она в ответ на мои возмущения. — У нас некоторые девчонки на работе на новых «Шевроле» да «Рено» ездят, а толку? Мужика-то нет! Мучаются от одиночества! А у меня Вова есть. Знаешь, какой он?

— Знаю, теть Полин, знаю… — вздохнул я. — Он у тебя хороший.

Она никогда не ценила вещи больше, чем они стоили. Отношения с Вовой ей были намного дороже, а для меня важным было ее счастье.

Мы дошли до метро, а оттуда разошлись — я в универ, а тетя повела Сашку в школу, откуда сама поедет на работу.

Стоя в переполненном вагоне, я искоса разглядывал пассажиров, но так и не увидел никого с соответствием Мете более чем в тридцать процентов. Интересно, значит ли это, что им установка нейроморфа вообще противопоказана? Или его использование будет менее эффективным? И какое было соответствие у меня?

Встреча с деканом факультета прошла лучше, чем я ожидал. Меня внимательно выслушали, посочувствовали, покивали и дали добро, хотя и предупредили, что «У нас престижный вуз, и мы строго контролируем уровень образования наших выпускников».

Вот так, то ли пожурив за излишний для них геморрой, то ли напутствовав, Филонович выпроводил меня к секретарю, поручив ей подготовить график сдачи зимней сессии. И вернулся к себе, а я стойко выдержал заинтересованные взгляды присутствовавших в деканате преподавателей и секретарши Юли. Она повозилась с планировщиком, собрала график сдачи, приложила список тем курсовых и рефератов по всем предметам и выслала мне на почту. Но на этом не остановилась — распечатала все, сбегала к декану и принесла подписанный документ.

— Ну… Готовься, Колесников! Как только сдашь это, сразу надо будет приступать к летней сессии, так что о прогулках под луной можешь забыть до конца июня.

— Спасибо, Юля.

— Пожалуйста, Матвей. И… Ни пуха ни пера!

— К черту!

Система показывала, что Юлия мне сочувствует, а лет ей ненамного больше, чем мне, — двадцать три. Но все знали, что она замужем, и кольцо на безымянном пальце это подтверждало. В нашей группе училась ее младшая сестра, и Юля нас хорошо знала.

Я повернулся, чтобы уйти, но она меня остановила:

— Если захочешь повидаться со своими друзьями, они тренируются в триста шестой аудитории. Готовятся к общегородскому турниру среди вузов.

Выходя из деканата, я чувствовал на себе взгляды — благожелательные, но очень удивленные. Все-таки бывший инвалид, столько лежал в больнице, кома… Такие случаи всегда будоражат и… Дают надежду? Жизнеутверждающе влияют на других? Не знаю точно, поэтому или нет, но отношение всех преподавателей интерфейс отображал как симпатизирующее. Надеюсь, это поможет успешно сдать экзамены.