Место преступления - [36]

А где же паук? А вот он уже свил свою паутину, в которой только и оставалось теперь барахтаться неудачливым «предпринимателям», лишившимся жирной халявы. И повели они свою скотину на продажу, понесли последнее барахло…

Механизм-то, оказывается, прост. И абсолютно надежен, если он работает под жестким контролем самого крупного правоохранительного лица в районе. Помножив средние взносы в «Мегу» на количество облапошенного населения, — примерно, конечно, — Филипп получил в результате астрономическое число. И ни он, никто другой ни за что не поверил бы, что из небогатой, фактически поселковой среды может быть выкачана без всякого принуждения такая ошеломляющая сумма!

А дальше — что? А дальше в Боброве снова возродилась очередная фирма, готовая погасить долги предшественницы. Зачем ей это нужно? Но ведь кто-то же должен восстановить доверие населения к финансовым компаниям? Этого и скрывать никто не собирается. Потому что частично обещания действительно могут быть выполнены — в щадящих вариантах, то есть возврат взносов, хотя бы и без процентов, самым бедным из пострадавших. А затем — давайте, ребята! Несите нам снова, и мы возвратим с огромными процентами! Уже не пятнадцать там, не двадцать пять, а шестьдесят! Скажете, так не бывает? Еще как бывает! Когда за дело берутся «честные финансисты»! Тем более что «паук-то» уже приготовился ссужать и ссужать, улыбаясь и подсказывая, как увеличить наличный, да хотя бы и временно заемный, капитал…

Ничего, лихая кампания, проработанная с умом и уверенная, без сомнения, в крупном выигрыше. В толковой голове идея возникла. А если ты уверен, что дело беспроигрышное, то отчего же, в самом деле, не вложить практически украденные деньги, к примеру, в казино, совмещенное с иными удовольствиями? Вот уж тогда средства потекут рекой… Впрочем, могут быть и иные варианты. Но основа — одна: игра на вечной, неистребимой страсти населения российского «прокатиться» на халяву…

Однако размышления хороши, когда ты уже вернулся, а впереди предстояла работа. И серьезная.

Собак у Плюхина ни в доме, ни во дворе не было. Не любил пенсионер живность, которую надо было кормить. Ну, характер такой. Да и дом предпочитал содержать в чистоте. Дом принадлежал его покойной матери, сам он во время службы в ОРБ по Смоленской области проживал там, ну а выйдя на пенсию, вернулся в родные края, к оставленному наследству. И вскоре открыл для себя «золотую жилу».

Все свои финансовые дела Плюхин, у которого, оказывается, и имя было: Игнат Савельевич, — вершил на первом этаже, где у него находился специально отведенный для этой цели рабочий кабинет. Была перед кабинетом даже своеобразная приемная, в которой могли подождать, пока хозяин освободится, те, кто явился, чтобы занять деньги. Диван там стоял и три кресла со столиком, на стеклянной крышке которого постоянно лежали несколько журналов, освещающих финансовую деятельность. Для солидности. Да и на большее количество клиентов за один раз Плюшкин не рассчитывал.

Что было еще на первом этаже, никто не знал, ибо двери были плотно закрыты, а вот на втором этаже — это знали — располагалась спальня хозяина. Иной раз приходилось его ожидать в приемной, — входные двери он открывал сверху, пользуясь какой-то электроникой, и просители сами проходили в приемную, — так он спускался по лесенке в халате и с заспанным лицом. Из этого обстоятельства Агеев сделал вывод, что наиболее уязвимым местом в доме может быть либо спальня, либо те помещения, о прямом назначении которых никто из посетителей не знал.

Далее, Филипп уже осмотрел дом со всех сторон и обнаружил две камеры, которые, поворачиваясь из стороны в сторону, поочередно «осматривали» пространство перед передним и задним фасадами и с боков дома, где к бело-зеленому забору Игната Савельевича примыкали участки соседей. Непонятно, доверял, что ли, им Плюшкин? Или имелись какие-то другие причины? Пока неясно. Но соседские участки тоже осмотрел Филипп и решил, что наиболее удобными местами для проникновения на территорию ростовщика являющей именно они. И пройти от соседей к дому ростовщика можно было лишь в один из тех кратких моментов, когда обе камеры «смотрят» перед собой, строго вперед. Но кто на подобное решится? Да, разумеется, никто, кроме специалиста. Умеющего, ко всему прочему, еще и быстро бегать.

Филипп еще днем прикинул, как пройти к соседям, но во дворе у одного из них, с правой стороны, услышал собачий лай, а у другого стояла деревенская тишина. Вполне возможно, что именно на собачий брех и рассчитывал Плюшкин. Не полезет вор туда, где его может учуять собака. Но так или иначе, а пора было действовать.

Вооружившись всем необходимым для тайного вторжения на чужую территорию и натянув серые перчатки с резиновыми бляшками, предохранявшими руки от скольжения, Филипп без труда проник на участок соседа слева и приостановился, ожидая и здесь возможной собачьей реакции, но ее не было. Может, собаки вообще здесь нет.

Следующий ход был произведен, когда качающиеся из стороны в сторону камеры слежения одновременно «взглянули» прямо пред собой. Короткий рывок, и Агеев оказался по другую сторону ограды. Эта боковая стена дома была удобна еще и тем, что здесь светились оба занавешенных окна первого этажа. Значит, экономный хозяин находился там. Фрося говорила, что однажды он, гостеприимно провожая ее вечером, после того как занял ей денег и даже сделал любезное предложение остаться с ним на ночь, а она отделалась какими-то срочными делами, ступая следом за ней по коридору, везде гасил свет. Экономия, а что ж еще?