Место летнего отдыха - [27]

– Здесь даже школы нет!

– Он уже не маленький и будет учиться в интернате. За обучение я позволю заплатить твоему другу.

– А летом? Ты не годишься в отцы, Барт! Любой суд это признает.

– А ты что за мать? Неужели лучше доверить воспитание мальчика любовнице Джоргенсона?

Сильвия снова закрыла глаза.

– Я предлагаю компромисс, – сказал Барт. – Ты берешь Карлу, оставляешь мне Джонни, а я не буду вытаскивать на суде грязное белье.

Сильвия молча покачала головой.

– Я не могу оставить тебе Джонни.

– Почему?

– Ты его убьешь. Вспомни…

– Да, я был пьян. Но вот что я тебе скажу. Я отправлю его в интернат, а потом в летний лагерь. Жить здесь он практически не будет.

– Тогда зачем он тебе?

– Он останется моим сыном.

– Гордость, – отметила Сильвия.

– Если хочешь, да. По правда говоря, ему лучше быть подальше от нас обоих. Интернат – лучший выход.

– Да, – безнадежно произнесла Сильвия. – О, Господи, остается только надеяться, что так оно и будет.

– О Карле говорить нечего, – печально продолжал Барт, – она слишком мала. Забирай ее. Но Джон мой сын, и я хочу, чтобы он им и остался.

– Можно ему меня навещать?

– Лучше не вспоминать о том, что ушло.

– Я так не считаю.

– А я – именно так. И в данном случае ты поступишь по-моему.

– Позволь мне с ним видеться хоть изредка. Нелепо запрещать это!

– Нет, – ответил Барт. – Ты попытаешься его вернуть. Прошу тебя не беседовать с ним даже сейчас. Мы вместе сообщим ему о случившемся.

Уронив голову на руки, она заплакала. Он стоял рядом, глядя на нее, и уже хотел было нежно дотронуться до ее плеча, но внезапно отвернулся и с перекошенным лицом вышел из комнаты.

Глава 11

«Дорогой Джон, – писала Молли. – Я во Флориде. У нас забавный домик, выкрашенный в зеленый цвет. Купание прекрасное, а волны даже больше, чем на острове. Здесь иногда бывают ураганы, но при мне еще не было. Мама пока в Буффало и приезжает завтра. Представляю ее лицо, когда она увидит морского ежа, которого я нашла на берегу. Папа заспиртовал его в банке. Безобразный до ужаса».

В таком роде были исписаны четыре страницы, в конце стояла подпись «искренне твоя, Молли».

– Джонни получает любовные письма, – доложила Карла.

Джон покраснел.

– Ничего подобного, – возмутился он. Вечером в своем письме он сообщил Молли последние новости о морже, которого видели с острова.

На следующий день было очень холодно. В половине пятого Бартон Хантер в отутюженной Сильвией форме вошел в комнату Джона. Сын лежал и читал «Тарзана».

– Джон, будь добр, зайди, пожалуйста, к нам, – отчетливо произнес он. – Мы с мамой хотим обсудить с тобой кое-что важное.

– Конечно, папа, – Джон спрятал книжку под подушку, подальше от Карлы, и последовал за отцом. В комнате родителей на маленьком кресле в углу сидела Сильвия. На ней было новое, только что пошитое бледно-голубое платье. Когда вошел Джон, она достала из сумочки сигарету и, резко чиркнув спичкой, закурила.

– Нам нужно поговорить с тобой об очень серьезном деле, сын, – начала она, при этом глаза ее выражали мольбу.

– Каком? – спросил он.

В комнате стояли две одинаковые кровати под белыми кружевными покрывалами, доставшимися Барту в наследство от матери. Барт присел на ту, что стояла ближе.

– Известие не очень приятное, сын, – сказал он.

– Что случилось? – снова спросил Джон. В воздухе витал аромат маминой пудры и духов, напоминающий запах сирени. В зеркале туалетного столика отражалась стеклянная ваза с тремя красноватыми кленовыми листьями.

– Мы с мамой разводимся, – произнес Барт.

В полной тишине выстрелила спичка, которую Сильвия зажгла, чтобы прикурить потухшую сигарету.

– Разводимся, – повторил Барт, подумав, что мальчик не понял, о чем речь.

– Почему? – Джон стоял очень прямо, и голос его звучал твердо.

По лицу Барта промелькнула тень, но тут же исчезла, и уже приторно-фальшивым тоном он ответил:

– Когда люди любят друг друга, они женятся. Иногда они перестают любить друг друга, и тогда им лучше разойтись. Это называется разводом.

– Ты поймешь, когда вырастешь, – натянуто проговорила Сильвия.

– Да, – подтвердил Барт.

За окном залаяла собака Хаспера.

– Когда? – переспросил Джон.

– Когда вырастешь, – повторил Барт.

– Нет, когда вы разводитесь?

– Мама уезжает сегодня после обеда.

– Джон, дорогой, но на тебе это не слишком отразится, – сказала Сильвия. – Ты будешь учиться в хорошем интернате, мы уже договорились.

Джон промолчал.

– Мама забирает Карлу, а ты, надеюсь, в перерывах между учебой и лагерем будешь со мной.

Джон издал какой-то звук, шумно выдохнул воздух и повернулся к матери.

– Ты берешь Карлу?

– Да.

Вдруг ему пришло в голову, что мать оставляет себе Карлу просто потому, что любит ее больше. Эта мысль настолько его ошеломила, что он потерял дар речи.

– Не переживай, – сдерживая волнение, проговорил Барт. – Мы с тобой будем жить замечательно.

– И ко мне как-нибудь приедешь, – добавила Сильвия.

– Нет, – еле слышно произнес Джон.

– Что, дорогой?

– Никогда! – с трудом выдавил Джон.

– Джонни! – воскликнула Сильвия, поднимаясь с кресла. – Пожалуйста, не надо так!

Она притянула его к себе, и он против своей воли на какое-то мгновение прижался щекой к ее груди, вдыхая знакомый аромат духов, но тут же отстранился.