Место издания: чужбина - [51]

Шрифт
Интервал

– А как же тебя, бабушка, по фамилии, по прозвищу?

– Не спрашивай меня, барин, не допытывай.

– Не скажешь?

– Не скажу, – в глазах старухи мелькнула хитринка, – ибо прозвища своего не упомню и сказать не могу. Под пыткой не вспомню… Расея я, страдающая, испачканная… Вот и все.

– Никто тебя, бабушка, пытать не собирается.

– Ты-то не будешь, – зашамкала старуха, – а меня уже били, ой как били, барин… Расея избитая вся… А тебя я, барин, насквозь вижу и знаю, добрый ты… Знаю – ой, как знаю! – что в наши времена лихие, почитай, все ученые баре из-за хлебушка в должность к нехристям пошли… Знаю, ведаю… Хлебушко-то, оно всех заманит, каждому нужон… И ты из-за его же, хлебушка, в должность пошел, барин: не по своей, можно сказать, воле, а по волюшке хлебной пошел… Так, так, все я ведаю, все вижу. Расея я…

– Где же ты живешь?

– Эх, барин, барин, – сокрушенным голосом, покачав головой, произнесла старуха. – Говоришь, пытать не будешь, да и не пытаешь, а допытываешь… Ежели тебе записать надобно, – пиши: перед тобой сейчас живу, барин, перед тобой, коли мово слова ждешь…

– Да я не об этом спрашиваю! – уже с досадою воскликнул следователь. – Где ты родилась? Где ты жила до приезда сюда?

– Ой, не допытывай меня, барин. Где рождена я, где мыкалась – там-отка меня таперича нет. Да и не помню я… В державе твоей и моей жили и живем мы с тобой, в державе нашей, ноне страждущей. Вот и ответ тебе наш обчий… А ты не выпытывай, не надо… Расея я, – вот и весь сказ.

– К кому же ты сюда приехала, есть ли у тебя здесь родные и знакомые?

– Не, батюшка-барин, никого у меня нет, ни родни, ни другов, как и у державы нашей таперича: нет другов, одинокая я, все в отступе от меня, как все в отступе от России.

– Как же ты здесь оказалась?

– Бог привел, барин. Неисповедимы пути Его, и ведет Он меня по путям Своим, как и тебя ведет, как и всех, как и даже их, иродов, – кивнула она в пространство головою, – как и державу родную нашу ведет.

Как ни бился, как ни допытывался народный следователь у старухи хоть каких-нибудь сведений, «концов» о ее жизни, – так и не открыла она ему ничего о себе.

– Подпиши, бабушка, протокол, – придвинул следователь лист бумаги к старухе, думая хоть этим путем узнать ее фамилию.

– Неграмотная я, барин, не сподобил Господь, – прошамкала она, отодвинула лист трясущейся рукой, взяла угол головного платка и утерла набежавшие на глаза слезы.

Приказал увести старуху народный следователь.

Встала она со стула, перекрестилась перед уходом, как и тогда – в пространство, вновь в пояс поклонилась Павлу Михайловичу и прошамкала:

– Не поминай никогда, барин, Расею плохим словом…

– Ну-ну, бабка, поторапливайся, – сурово прикрикнул вызванный следователем милиционер, перебив слова старухи; он нетерпеливо ожидал, пока старуха неторопливо поправляла съехавший на затылок платок, подтягивала его концы под подбородком, доставала из кармана и натягивала на трясущиеся коричневые руки бордовые варежки.

Наконец она подошла к своему мешку, взвалила его на плечи и, согнувшись, направилась к двери, неслышно переступая старенькими ботинками с трясущимися ушками, громко шепча старческим беззубым провалившимся ртом:

– Во, ноне время какое… Лихое время… Аж старух в покое не оставляют, прости, Господи, и помилуй… В острог старуху ведут, и барин защитить не в силах… Нету защиты, нету… Все пострадаем… Лихие времена…


Разговор со старухой произвел на Павла Михайловича сильное впечатление; он долго, неподвижно сидел в кресле у письменного стола в своем служебном кабинете, потом взял старухино дело, обмакнул перо в чернильницу, еще раз задумался и вставил второе «с» в ставшее теперь понятным ему «Расея» в милицейском протоколе допроса, затем вновь откинулся на спинку кресла, полузакрыл глаза и вновь сидел неподвижно некоторое время перед письменным столом.

Когда открыл глаза, все стало сразу ясным и понятным ему.

Он придвинул кресло ближе к столу, мелким и ровным почерком написал постановление о прекращении дела производством за отсутствием состава преступления и за старостью и бедностью беспаспортной, об освобождении из-под стражи женщины, называвшей себя «Расея», глубоко вздохнул и еще написал письмо в местный отдел социального обеспечения с просьбой о срочном принятии из городской милиции освобожденной из-под стражи неизвестной престарелой женщины для помещения ее в один из домов для престарелых.

Наступил вечер, и Павел Михайлович слышал через полуоткрытую форточку окна своего кабинета, как гонимые ветром, сухие и скоробленные, облетавшие с деревьев листья звенели своеобразными осенними бубенцами и шелестели шелковым шелестом по неметеному тротуару улицы – шелестели тем удивительным шелестом, который хочется все слушать и слушать, как легчайшую поступь пришедшей осени, – явившейся в этом году к нам в шелковом платье.


Алексей Угрюмов. Современник (Торонто). № 9. 1964. Май

Атмосфера любви

Начало той истории, которую я хочу вам рассказать, довольно банально – дама позвала к себе в гости тех людей, которые, по ее мнению, ее любят и поэтому никаких неприятных моментов ей не доставят.

Собрать таких людей, между прочим, вовсе не так-то просто. Ну, вот вы, например, знаете, что такой-то Иван Андреевич очень многим вам обязан, но чувствует ли он к вам благодарность – это еще вопрос. Может быть, именно терпеть вас не может за то, что многим вам обязан? Разве этого не бывает?


Еще от автора Владимир Емельянович Максимов
Мы

Печатается по тексту журнала «Знамя», 1988, N 5, 6.


Дракон

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Пещера

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Огненное А

«…Которые мальчики очень умные – тем книжки дарят. Мальчик Вовочка был очень умный – и подарили ему книжку: про марсиан.Лег Вовочка спать – куда там спать: ушки – горят, щечки – горят. Марсиане-то ведь, оказывается, давным-давно знаки подают нам на землю, а мы-то! Всякой ерундой занимаемся: историей Иловайского. Нет, так больше нельзя…».


Бич Божий

В своем историческом романе «Бич Божий» Евгений Замятин ярко, увлекательно описывает приключения юного Атиллы (V век), будущего легендарного предводителя гуннов и великого завоевателя, прозванного Бичем Божиим. Уже в детские годы, как Вы узнаете из книги, проявился его крутой нрав, несокрушимая воля и призвание властвовать.Мальчишкой оказавшись в Риме в качестве заложника, он вырвется из унизительного плена с твердых решением когда-нибудь вернуться сюда, но уже не одному, а с бесчисленным войском.


Островитяне

В настоящую книгу замечательного русского писателя Е.Замятина вошла повесть «Островитяне».После появления в печати ранних повестей Замятина о нем громко заговорила критика, ставя его имя в один ряд с Буниным, Пришвиным, Куприным. Реалистические образы ранних повестей Замятина поднимаются до символизма, до обобщений, за которыми ощущается вечное противоборство добра и зла.В своих произведениях, которые стали ярчайшим художественным документом времени, Замятин стремился к «настоящей правде», которая, по Достоевскому, «всегда неправдоподобна».


Рекомендуем почитать
Гарденины, их дворня, приверженцы и враги

А. И. Эртель (1885–1908) — русский писатель-демократ, просветитель. В его лучшем романе «Гарденины» дана широкая картина жизни России восьмидесятых годов XIX века, показана смена крепостнической общественной формации капиталистическим укладом жизни, ломка нравственно-психологического мира людей переходной эпохи. «Неподражаемое, не встречаемое нигде достоинство этого романа, это удивительный по верности, красоте, разнообразию и силе народный язык. Такого языка не найдешь ни у новых, ни у старых писателей». Лев Толстой, 1908. «„Гарденины“ — один из лучших русских романов, написанных после эпохи великих романистов» Д.


Биографический очерк Л. де Клапье Вовенарга

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Зефироты (Фантастическая литература. Исследования и материалы. Том V)

Книга впервые за долгие годы знакомит широкий круг читателей с изящной и нашумевшей в свое время научно-фантастической мистификацией В. Ф. Одоевского «Зефироты» (1861), а также дополнительными материалами. В сопроводительной статье прослеживается история и отголоски мистификации Одоевского, которая рассматривается в связи с литературным и событийным контекстом эпохи.


Дура, или Капитан в отставке

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Собраніе сочиненій В. Г. Тана. Томъ пятый. Американскіе разсказы

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Встреча чумы с холерою, или Внезапное уничтожение замыслов человеческих

В книге представлено весьма актуальное во времена пандемии произведение популярного в народе писателя и корреспондента Пушкина А. А. Орлова (1790/91-1840) «Встреча чумы с холерою, или Внезапное уничтожение замыслов человеческих», впервые увидевшее свет в 1830 г.


Нежное настроение

Эта книга пригодится тем, кто опечален и кому не хватает нежности. Перед вами осколки зеркала, в которых отражается изменчивое лицо любви. Вглядываясь в него, вы поймёте, что не одиноки в своих чувствах! Прелестные девочки, блистательные Серые Мыши, нежные изменницы, талантливые лентяйки, обаятельные эгоистки… Принцессам полагается свита: прекрасный возлюбленный, преданная подруга, верный оруженосец, придворный гений и скромная золушка. Все они перед Вами – в "Питерской принцессе" Елены Колиной, "Горьком шоколаде" Марты Кетро, чудесных рассказах Натальи Нестеровой и Татьяны Соломатиной!


О любви. Истории и рассказы

Этот сборник составлен из историй, присланных на конкурс «О любви…» в рамках проекта «Народная книга». Мы предложили поделиться воспоминаниями об этом чувстве в самом широком его понимании. Лучшие истории мы публикуем в настоящем издании.Также в книгу вошли рассказы о любви известных писателей, таких как Марина Степнова, Майя Кучерская, Наринэ Абгарян и др.


Удивительные истории о бабушках и дедушках

Марковна расследует пропажу алмазов. Потерявшая силу Лариса обучает внука колдовать. Саньке переходят бабушкины способности к проклятиям, и теперь ее семье угрожает опасность. Васютку Андреева похитили из детского сада. А Борис Аркадьевич отправляется в прошлое ради любимой сайры в масле. Все истории разные, но их объединяет одно — все они о бабушках и дедушках. Смешных, грустных, по-детски наивных и удивительно мудрых. Главное — о любимых. О том, как признаются в любви при помощи классиков, как спасают отчаявшихся людей самыми ужасными в мире стихами, как с помощью дверей попадают в другие миры и как дожидаются внуков в старой заброшенной квартире. Удивительные истории.


Тяжелый путь к сердцу через желудок

Каждый рассказ, вошедший в этот сборник, — остановившееся мгновение, история, которая произойдет на ваших глазах. Перелистывая страницу за страни-цей чужую жизнь, вы будете смеяться, переживать за героев, сомневаться в правдивости историй или, наоборот, вспоминать, что точно такой же случай приключился с вами или вашими близкими. Но главное — эти истории не оставят вас равнодушными. Это мы вам обещаем!