Место, где зимуют бабочки - [145]
– Великолепно, – сказала Луз. – Нет слов!
Лицо Марипосы загорелось какой-то почти детской радостью.
– Правда, красиво? Да? Я очень старалась… Тут вокруг ни у кого нет такого…
– Ой, минуточку! У меня тоже есть кое-что положить на алтарь, – спохватилась Луз и достала из сумки скелетик, купленный по дороге сюда. Бабушка очень любила всякие такие забавные глупости, милые простенькие безделицы. Наверняка этот чудик ее рассмешил бы. Она подошла к могиле и положила скелетик рядом с надгробным камнем.
– О нет! Все, что угодно, только не это, Луз, – подскочила к ней Марипоса. – Что это взбрело тебе в голову? Кто тебя надоумил? Какая-то дешевая пластмассовая ерунда! Неужели ты сама до такого додумалась? – Такого взрыва ярости Луз от Марипосы не ожидала. – Я хочу, чтобы на могиле лежало только все натуральное, – взвилась Марипоса, резким движением схватила игрушку и метнулась к дочери: – Можешь положить это на домашний алтарь!
Луз, ни слова не говоря, сунула пластмассовую безделушку обратно в сумку и, схватив там какую-то подвернувшуюся под пальцы бумажку, стала нервно комкать ее…
Глава двадцать четвертая
Высоко в горах, покрытых сосновыми лесами (здешние сосны мексиканцы называют оямель), бабочки-данаиды устраиваются на деревьях, подыскивая себе безопасное местечко, где можно было бы пересидеть холодную ночь. В сосновых лесах с их густыми хвойными кронами формируется особый микроклимат, без резких перепадов температур. Сюда почти не проникает ветер, дождь или снег, что было бы смертельным для бабочек.
Небо было угольно-черным. С гор дул холодный, пронизывающий до костей ветер, под напором которого кроны деревьев клонились то в одну сторону, то в другую. Марипоса и Луз торопливо переодевались к вечерним торжествам. Эстела принесла им традиционные шали, какими покрывают себе головы мексиканки в День поминовения, – они ничем не должны выделяться среди местных прихожанок, которые соберутся в храме, а потом перейдут на кладбище для продолжения ночных бдений. Наскоро перекусив, самая простая пища, и приняв душ, обе почувствовали себя вполне отдохнувшими. Нервозность Марипосы несколько улеглась, и она стала почти прежней собой, но глаза ее воспаленно сверкали, и Луз понимала, что сейчас ее мать похожа на туго натянутую струну. Или так чувствует себя актриса, которая должна сыграть трудную роль, и до выхода на сцену остались считаные секунды, а она забыла слова.
Накануне их отъезда в Мексику Сэм улучил минуту и попросил Луз не спускать с матери глаз.
– Она еще слишком слаба духом, – сказал он ей, – да и физически… А за последнее время на нее столько всего навалилось разом… Боюсь, она не вполне готова к этой поездке, но раз все так сложилось, ничего не поделаешь.
И вот вечером, в столь ответственный день, они предъявят родным свои подношения покинувшей этот мир Эсперансе. Марипоса – свое сооружение на кладбище, Луз – дома предъявит привезенный ею алтарь. Конечно, ее дары, те скромные подношения, которыми они с подругами украсили коробку с прахом, кому-то могут показаться детскими, но Ядира успела поведать ей об одной семейной традиции, и Луз успокоилась. Когда близкие собираются на ночное бдение на кладбище у могил, обычно все рассказывают друг другу истории, которые с ними случились и в которых принимали участие те, кого с ними уж нет. Луз решила рассказать о своем путешествии в Ангангео и как она везла сюда прах бабушки: как на нем уютно устроилась спать Серена, как ее подруги украшали коробку – не забыть эпизод, как Офелия урвала стебель бархатцев на заброшенной клумбе возле автозаправки, как прикрепила к коробке пинетки – дар от своей еще не рожденной дочурки – и как коробка лежала потом на заднем сиденье хилой машинки, стиснутая пакетами и дорожными сумками… И уж она не упустит случая изобразить драматические ситуации с юмором, как в аналогичном случае сделала бы и Эсперанса. Луз уже даже немного потренировалась, ведь говорить она будет на испанском. Она так и видела перед собой лица членов семьи, довольные, улыбающиеся, и спланировала, чем закончит рассказ: торжественно вручит близким коробочку с прахом.
Все должно пройти гладко. И в полном соответствии с бытующими в их народе традициями и обычаями. Все внешние детали должны быть соблюдены. Она натянула на себя джинсы, простой черный свитер и подошла к зеркалу, висевшему над бюро. Аккуратно заплела длинные волосы в косу – традиционная прическа всех местных женщин. Правда, она вплела в косу несколько ярких разноцветных лет, как научила Ядира. Потом укуталась в огромную шерстяную шаль с рисунком из пурпурно-алых полос. Еще раз взглянула на свое отражение в зеркале: душа бабушки, когда она придет наведать этот дом, возрадуется, увидев ее такой.
С улицы доносились звуки музыки, кто-то вдалеке наигрывал на гитаре. Слышался веселый смех, шум, народ начал собираться на торжества. Праздник начинается, с бьющимся сердцем подумала Луз и подошла к шкафу. Дверца едва держалась на петлях, и поэтому Луз приоткрыла ее с величайшей осторожностью и пошарила в темноте рукой по верхней полке. Но коробочки там не было. Она сдвинула в сторону подушку, лежавшую рядом, и еще раз прощупала все, что лежит на полке. Коробка исчезла! Луз прислонилась к стене. Куда же она подевалась?
Фэй О’Нил, мать-одиночка с двумя детьми, забыла, что такое мечтать и верить в сказки. Но стоило ей переехать в старинный викторианский особняк, как начали происходить загадочные события. По ночам Фэй мерещатся странные огоньки за окном, а в квартире над ней живет чудаковатая старушка Венди, которая считает себя подругой знаменитого сказочного персонажа Питера Пэна. Поначалу Фэй не отнеслась к этому серьезно, однако знакомство с другим соседом – Джеком Грэхемом – заставило ее по-другому взглянуть на происходящее.
У Доры, Карсон и Харпер один отец, но между собой у них мало общего. Женщин объединяют лишь детские воспоминания о ежегодных поездках к Мамме, бабушке, которая живет в старинном доме на острове. Но в этом году у семейной встречи будет новый сценарий. Мамма отмечает восьмидесятилетие и приглашает внучек к себе на лето. Однако им запрещено брать с собой детей, мужей или возлюбленных. Что же затеяла хозяйка дома?
Мия Лэндан, узнав об измене мужа, решает уехать из города и временно селится в старой рыбацкой хижине среди гор и лесов Северной Каролины. Разбирая вещи прежних хозяев, Мия находит личный дневник некой Кейт Уотсон. Ее поражают спрятанные среди записей искусные рисунки полевых цветов, рыб и насекомых. Однако ее восторг меркнет, когда местные жители открывают ей мрачную тайну – Кейт была убийцей, хладнокровно прикончившей собственного любовника. Но Мия слишком заворожена личностью Кейт, она не верит, что столь талантливый человек может быть преступником.
В литературной культуре, недостаточно знающей собственное прошлое, переполненной банальными и затертыми представлениями, чрезмерно увлеченной неосмысленным настоящим, отважная оригинальность Давенпорта, его эрудиция и историческое воображение неизменно поражают и вдохновляют. Washington Post Рассказы Давенпорта, полные интеллектуальных и эротичных, скрытых и явных поворотов, блистают, точно солнце в ветреный безоблачный день. New York Times Он проклинает прогресс и защищает пользу вечного возвращения со страстью, напоминающей Борхеса… Экзотично, эротично, потрясающе! Los Angeles Times Деликатесы Давенпорта — изысканные, элегантные, нежные — редчайшего типа: это произведения, не имеющие никаких аналогов. Village Voice.
Если бы у каждого человека был световой датчик, то, глядя на Землю с неба, можно было бы увидеть, что с некоторыми людьми мы почему-то все время пересекаемся… Тесс и Гус живут каждый своей жизнью. Они и не подозревают, что уже столько лет ходят рядом друг с другом. Кажется, еще доля секунды — и долгожданная встреча состоится, но судьба снова рвет планы в клочья… Неужели она просто забавляется, играя жизнями людей, и Тесс и Гус так никогда и не встретятся?
События в книге происходят в 80-х годах прошлого столетия, в эпоху, когда Советский цирк по праву считался лучшим в мире. Когда цирковое искусство было любимо и уважаемо, овеяно романтикой путешествий, окружено магией загадочности. В то время цирковые традиции были незыблемыми, манежи опилочными, а люди цирка считались единой семьёй. Вот в этот таинственный мир неожиданно для себя и попадает главный герой повести «Сердце в опилках» Пашка Жарких. Он пришёл сюда, как ему казалось ненадолго, но остался навсегда…В книге ярко и правдиво описываются характеры участников повествования, быт и условия, в которых они жили и трудились, их взаимоотношения, желания и эмоции.
Ольга Брейнингер родилась в Казахстане в 1987 году. Окончила Литературный институт им. А.М. Горького и магистратуру Оксфордского университета. Живет в Бостоне (США), пишет докторскую диссертацию и преподает в Гарвардском университете. Публиковалась в журналах «Октябрь», «Дружба народов», «Новое Литературное обозрение». Дебютный роман «В Советском Союзе не было аддерола» вызвал горячие споры и попал в лонг-листы премий «Национальный бестселлер» и «Большая книга».Героиня романа – молодая женщина родом из СССР, докторант Гарварда, – участвует в «эксперименте века» по программированию личности.
Действие книги известного болгарского прозаика Кирилла Апостолова развивается неторопливо, многопланово. Внимание автора сосредоточено на воссоздании жизни Болгарии шестидесятых годов, когда и в нашей стране, и в братских странах, строящих социализм, наметились черты перестройки.Проблемы, исследуемые писателем, актуальны и сейчас: это и способы управления социалистическим хозяйством, и роль председателя в сельском трудовом коллективе, и поиски нового подхода к решению нравственных проблем.Природа в произведениях К. Апостолова — не пейзажный фон, а та материя, из которой произрастают люди, из которой они черпают силу и красоту.