Место, где зимуют бабочки - [114]
– Считаю. А что ты теряешь, в конце концов? Звони!
Луз тупо уставилась на цифры, собираясь с духом. Она не вынесет еще одной безуспешной попытки. Сколько их уже было! Да и незнакомые люди могут рассердиться, что их беспокоят в такое неурочное время.
– Ну, чего же ты ждешь, Луз?
Луз перевесилась через кровать, дотягиваясь до телефона. Сняла трубку, сделала глубокий вдох и резкими щелчками быстро набрала цифры. Раздался гудок. Она мысленно приказала себе приготовиться к худшему и взглянула на Маргарет. Еще один гудок. Маргарет, замерев в ожидании, встретилась с ней взглядом и вскинула палец вверх. Все будет хорошо. После третьего гудка в трубке послышался женский голос.
– Алло, – проговорила женщина, слегка запыхавшись. Видно, бежала откуда-то, чтобы успеть ответить на звонок.
– Вас беспокоит Луз Авила… – начала Луз, слегка откашлявшись и приготовившись уже в шестнадцатый раз задать один и тот же вопрос.
– Слава богу, – услышала она в ответ.
Глава девятнадцатая
С виду куколки неподвижны, хотя переживают коренные внутренние преобразования. Если их потревожить, они реагируют: начинают дергаться, резко двигаться, предпочитая в остальное время покой. У всех куколок хорошая защитная окраска, и это – их единственное оружие против потенциальных врагов.
Луз решила не строить иллюзий относительно предстоящей встречи с тетей. Та жила где-то на окраине Сан-Антонио, можно сказать, за чертой города. Луз поехала к ней на машине. Она заметно нервничала. Как пройдет встреча? А главное, как сообщить ей печальное известие? Оставалось надеяться, что она не убьет гонца. Луз взглянула на коробочку с прахом.
– Ну вот! Я все сделала, как ты просила, – прошептала она, мысленно обращаясь к бабушке. – Так помоги же мне сейчас найти нужные слова для разговора с тетей Марией!
Серена устроилась на переднем сиденье. Накануне ее искупали, подстригли ей ноготки, вычесали, и она сидела сейчас красивая и ухоженная. Ее большие глазки были, однако, расширены и полны тревоги.
– Чувствуешь что-то, да? – спросила у нее Луз.
Собачка зевнула и отвернулась.
Спустя полчаса Луз притормозила возле скромного одноэтажного дома под низкой крышей из красной черепицы. Оштукатуренные стены выкрашены в белый цвет – словом, типичная постройка в южноамериканском стиле. Луз припарковала машину на обочине и медленно вылезла из кабинки. У нее сразу же возникло чувство, что за ней наблюдают. Но она подготовилась к встрече с родней: наутюжила столь ненавистное ей черное платье, начистила до блеска черные туфли и даже купила нейлоновые чулки ради такого случая. Вообще-то она ненавидела и чулки, и колготки и надевала их крайне редко, в самых исключительных случаях. Да и зачем ей чулки при такой смуглой коже? Но сегодня ей хотелось произвести положительное впечатление на тетю, а заодно и продемонстрировать ей, что бабушка воспитала ее надлежащим образом. Маргарет заплела ей волосы в традиционную косу, а в довершение она вдела в уши бабушкины жемчужные сережки в серебряной оправе.
– И не забудь про шарф, – напомнила ей Маргарет. – Набрось его на плечи. Так будет и строго, и все же празднично, ведь встреча с родственниками – это, как ни крути, праздник.
Достаточно было беглого взгляда на палисадник перед домом, чтобы понять: тетя Мария не унаследовала от своей матери любовь к садоводству. Невозделанная сухая земля поросла быльником. Серена моментально справила нужду под одним из кустиков. Они прошли по выщербленной забетонированной дорожке к парадной двери. Крыльцо было чисто подметено, и прямо у двери стоял вазон с ярко-оранжевой хризантемой. На нем все еще болтался магазинный ценник. Луз невольно улыбнулась, по достоинству оценив усилия тети навести красоту в своем доме к приему гостьи.
На поиски тети Марии у нее ушло девять дней и тысяча двести миль пути, она подсчитала. И все же самым трудным оказался последний отрезок этой многотрудной дороги – те самые полчаса от мотеля до парадной двери дома. Но и этот отрезок пройден! Она сильнее сжала поводок Серены и приготовилась нажать на кнопку дверного звонка. Но в эту минуту дверь широко распахнулась, и Луз увидела перед собой улыбающееся лицо.
– О господи! Mi sobrina, Луз! Моя дорогая племянница! Наконец-то ты приехала! Дай-ка хоть посмотреть на тебя! Ay, mira! Mira! Просто чудо! – Тетя Мария всплеснула руками и поднесла их к своему заплаканному лицу. – Ты так похожа на мою мать. Точная копия!
Женщина широко раскинула руки и заключила Луз в свои объятия. Луз молча подчинилась ее порыву. Мария оказалась полной, грубоватой на вид женщиной с пышной грудью. Пока она прижимала к себе Луз, та приятно удивилась, уловив знакомые с детства запахи. От тети пахло ванилью и кукурузой, точь-в-точь как от бабушки. Воспоминания о бабушке мгновенно вызвали новый прилив эмоций, и Луз почувствовала, как у нее защипало в глазах.
– Проходи же! Проходи скорее. – Мария отступила за дверь, приглашая Луз в дом.
– Спасибо, – ответила та, переступая порог и крепко прижимая к себе Серену и альбом с фотографиями. – Простите, что прихватила с собой собачку. Ей можно в дом? Я не могла оставить ее в номере гостиницы, а в машине ей будет чересчур жарко. Она сделала все свои дела, так что с этим все в порядке. Я буду держать ее на руках.
Фэй О’Нил, мать-одиночка с двумя детьми, забыла, что такое мечтать и верить в сказки. Но стоило ей переехать в старинный викторианский особняк, как начали происходить загадочные события. По ночам Фэй мерещатся странные огоньки за окном, а в квартире над ней живет чудаковатая старушка Венди, которая считает себя подругой знаменитого сказочного персонажа Питера Пэна. Поначалу Фэй не отнеслась к этому серьезно, однако знакомство с другим соседом – Джеком Грэхемом – заставило ее по-другому взглянуть на происходящее.
У Доры, Карсон и Харпер один отец, но между собой у них мало общего. Женщин объединяют лишь детские воспоминания о ежегодных поездках к Мамме, бабушке, которая живет в старинном доме на острове. Но в этом году у семейной встречи будет новый сценарий. Мамма отмечает восьмидесятилетие и приглашает внучек к себе на лето. Однако им запрещено брать с собой детей, мужей или возлюбленных. Что же затеяла хозяйка дома?
Мия Лэндан, узнав об измене мужа, решает уехать из города и временно селится в старой рыбацкой хижине среди гор и лесов Северной Каролины. Разбирая вещи прежних хозяев, Мия находит личный дневник некой Кейт Уотсон. Ее поражают спрятанные среди записей искусные рисунки полевых цветов, рыб и насекомых. Однако ее восторг меркнет, когда местные жители открывают ей мрачную тайну – Кейт была убийцей, хладнокровно прикончившей собственного любовника. Но Мия слишком заворожена личностью Кейт, она не верит, что столь талантливый человек может быть преступником.
От автора… В русской литературе уже были «Записки юного врача» и «Записки врача». Это – «Записки поюзанного врача», сумевшего пережить стадии карьеры «Ничего не знаю, ничего не умею» и «Все знаю, все умею» и дожившего-таки до стадии «Что-то знаю, что-то умею и что?»…
У Славика из пригородного лесхоза появляется щенок-найдёныш. Подросток всей душой отдаётся воспитанию Жульки, не подозревая, что в её жилах течёт кровь древнейших боевых псов. Беда, в которую попадает Славик, показывает, что Жулька унаследовала лучшие гены предков: рискуя жизнью, собака беззаветно бросается на защиту друга. Но будет ли Славик с прежней любовью относиться к своей спасительнице, видя, что после страшного боя Жулька стала инвалидом?
В России быть геем — уже само по себе приговор. Быть подростком-геем — значит стать объектом жесткой травли и, возможно, даже подвергнуть себя реальной опасности. А потому ты вынужден жить в постоянном страхе, прекрасно осознавая, что тебя ждет в случае разоблачения. Однако для каждого такого подростка рано или поздно наступает время, когда ему приходится быть смелым, чтобы отстоять свое право на существование…
История подростка Ромы, который ходит в обычную школу, живет, кажется, обычной жизнью: прогуливает уроки, забирает младшую сестренку из детского сада, влюбляется в новенькую одноклассницу… Однако у Ромы есть свои большие секреты, о которых никто не должен знать.
Эрик Стоун в 14 лет хладнокровно застрелил собственного отца. Но не стоит поспешно нарекать его монстром и психопатом, потому что у детей всегда есть причины для жестокости, даже если взрослые их не видят или не хотят видеть. У Эрика такая причина тоже была. Это история о «невидимых» детях — жертвах домашнего насилия. О детях, которые чаще всего молчат, потому что большинство из нас не желает слышать. Это история о разбитом детстве, осколки которого невозможно собрать, даже спустя много лет…
Строгая школьная дисциплина, райский остров в постапокалиптическом мире, представления о жизни после смерти, поезд, способный доставить вас в любую точку мира за считанные секунды, вполне безобидный с виду отбеливатель, сборник рассказов теряющей популярность писательницы — на самом деле всё это совсем не то, чем кажется на первый взгляд…