Место, где живёт счастье - [26]

Плотные шторы закрывали окна, не позволяя даже лучику вечернего солнца проникнуть внутрь. Комнату освещал рассеянный свет пары ночников, в свете которых я увидела, что кровать уже разобрана. Кристиан тоже переоделся, сменив джинсы и рубашку на футболку и спортивные шорты, и это ещё сильнее подчёркивало его мускулатуру. Я сглотнула и отвела глаза, потому что не хотела, чтобы он заметил, как я на него пялюсь. Хотя предпочла бы любоваться им долгие часы.

– Ложись, Джинни, тебе нужно поспать, – Кристиан приглашающе приподнял лёгкую простынку, видимо, теперь мне было позволено самостоятельно пройти те десять футов, что отделяли кровать от ванной. И, кстати, колено уже практически не чувствовалось, в отличие от того момента, как я встала с кровати, а ведь с тех пор и часа ещё не прошло. Наверное, чудо-лекарство действует не только в момент переливания, но и позже. И осознание этого окончательно убедило меня в том, что Арти, действительно, поправится, несмотря на все вердикты врачей.

Я сняла халат и тапочки и нырнула в манящую постель, а Кристиан укутал меня простынкой. Климат-контроль в его доме был на высоте, температура воздуха была удивительно комфортной, чем резко отличалось от результатов потуг гудящего и часто ломающегося допотопного кондиционера в моей комнате в кампусе. Укрыв, Кристиан легонько поцеловал меня в висок и шепнул:

– Спи, Джинни. Я разбужу тебя, когда будет нужно делать переливание, а пока почитаю.

Просто удивительно, как быстро я привыкла к его заботе, уже ничему не удивлялась, не стеснялась, а просто наслаждалась такой мимолётной лаской. Сквозь закрытые веки я почувствовала, что ночники тоже погасли. А как же он будет читать? Наверное, выйдет в другую комнату. Но, чуть приоткрыв один глаз, я увидела Кристиана, сидящего в кресле, стоящем в углу, с планшетом в руках. Я бы его не разглядела, если бы неяркий свет от планшета не освещал его лицо. Какое-то время я ещё полюбовалась им, но мои веки слишком быстро отяжелели – сказался многодневный недосып, – и я провалилась в сон почти мгновенно.

Проснулась я от того, что мою руку укололо иглой. Заворочавшись в полусне, я услышала:

– Тише, тише, Джинни, всё в порядке, всё хорошо, я просто тебе капельницу поставил, постарайся снова уснуть.

И я так и сделала. Через совсем короткое время я перестала чувствовать иглу и опять провалилась в сон.

В следующий раз я выцарапалась из глубин сна, когда любимый голос стал уговаривать меня лежать спокойно и не махать рукой, чтобы не выдернуть иглу. Потом меня двигали, и в следующую минуту я осознала, что лежу, прижимаясь к огромному телу, моя голова расположилась на мощном плече, вытянутая рука – вдоль чьей-то руки, а запястье обхватывают большие, но очень нежные пальцы, мягко удерживая мою руку на месте. Мне так понравилось это уже знакомое чувство невероятного спокойствия и защищённости, которое я чувствовала, лёжа рядом с Кристианом, что я уже больше не ворочалась, а снова уснула и больше не просыпалась до самого утра.

Глава 5 Утро открытий

12 июня 2042 года, четверг

«Проспала!» – было моей первой мыслью, поскольку я медленно выплывала из сна сама, а не выдёргивалась звонком будильника.

«Забыла включить будильник», – это была уже вторая мысль, после чего я попыталась подняться с кровати, но у меня не получилось. Меня удерживал некий странный кокон, ограничивающий движения, очень, кстати, уютный кокон, из которого совершенно не хотелось выбираться.

«И не буду», – решила я с улыбкой, потому что вспомнила, что на лекции сегодня идти не надо. И не только сегодня, я же окончила колледж, так что можно ещё чуть-чуть понежиться в постели, особенно учитывая, что даже сквозь закрытые веки я чувствовала – ещё совсем темно, а значит, рано, и не нужно торопиться... куда?

Сонные мозги ворочались медленно, но вдруг, словно вспышка, в них появился образ огромного, но удивительно заботливого незнакомца, пообещавшего мне вылечить Арти, а для этого на мне жениться.

– Кристиан! – пробормотала я, вспомнив всё, что вчера со мной произошло.

– Доброе утро, Джинни, – раздался над моей головой его голос, совсем-совсем рядом, так, что я даже почувствовала движение воздуха макушкой. Резко распахнув глаза, но ничего при этом не увидев, я окончательно осознала, что за кокон меня удерживает. Мы лежали, как две ложки в наборе, я – прижавшись спиной к груди Кристиана, пристроив голову на одной его руке, а вторая обнимала меня, мешая подняться, но при этом даря удивительное чувство защищённости и уюта. Всё, что я смогла пробормотать в подобной ситуации, это:

– Я ничего не вижу... – ни на что другое соображалки не хватило.

– Шторы закрыты, – пояснил Кристиан. Заворочался, обнимавшая меня рука, к моему огромному разочарованию, исчезла, но тут же вернулась обратно, а в комнату хлынул яркий свет сквозь разъезжающиеся шторы. – Спальня расположена так, что по утрам солнце светит прямо в окна, поэтому я и повесил светонепроницаемые шторы. После ночных дежурств в больнице, я могу уснуть не только при ярком свете, но и стоя, но в темноте всё же удобнее.

– Угу, – согласилась я, зажмурившись, а потом осторожно открывая глаза, давая им привыкнуть к яркому свету. И одновременно осознавая ещё кое-что, заставившее меня застыть, пытаясь осмыслить то, что я почувствовала. В той позе, в которой мы лежали, не только моя спина была прижата к груди Кристиана, но и моя попка – к его паху. И этой самой попкой я вдруг почувствовала некое... давление, что-то определённо упиралось в неё, что-то, чего ещё недавно там не было. Или было, просто я в полусне не заметила? Но теперь, окончательно проснувшись, я прекрасно понимала, что это такое. И, к своему же собственному удивлению – не испугалась. Хотя должна была бы.