Место для журавля - [34]

«Чайка» сделала круг и села на краю поля. К ней со всех сторон бросились люди. Николаев выбрался из кабины, спрыгнул на землю, прошел шага три и опустился на траву. Вокруг столпились летчики. Все они что-то возбужденно говорили и размахивали руками. Но командир не слышал их. На его лице застыла улыбка, глаза щурились, словно еще продолжали смотреть в прицел.

В конце взлетной полосы застрекотал мотор. Звук быстро приближался. Снова сверкнули яркие блики, на рулежной дорожке возник самолет. Он подрулил к «чайке» и остановился. Николаев поднялся и, опередив механика, побежал к нему, подхватил выбирающегося из кабины Иволгина. Друзья обнялись.

— А ты говорил — «разведчик, для связи»!

— Ну, молодец, ну, силен! Как ты их — класс! — восторженно сказал Николаев.

— Ладно, чего там. Ты ведь тоже двоих угробил. Вот они, дымят, гады.

Николаев мельком глянул на чадящие костры упавших самолетов и скривился.

— Дымят-то дымят, но шесть против четырех наших. Не дороговато ли?.. Ничего, они нам еще заплатят…

«И вот он, полковник Иволгин, должен сейчас сидеть и ждать, пока придет поезд, а в это время его товарищи бьются с фашистами», — от этой мысли летчик даже застонал.

— Что с вами, товарищ полковник? — Алексей увидел близко глаза своего механика. — Может быть, водички? Она здесь колодезная, да такая студеная, что зубы ломит.

— Вода? Какая вода? Смотри, дым.

Далеко на горизонте раздался густой трубный бас.

— Поезд! Мамка, поезд! — по всему перрону разнесся звонкий мальчишеский голос.

Поезд медленно подползал к разгромленной станции. Это был обычный товарный состав. Паровоз замер у выходной стрелки и тяжело отдувался белыми струями пара. С площадки первого вагона еще раньше, на ходу, спрыгнул невысокий железнодорожник.

— Трифоныч! — он оглядел толпу и снова крикнул: — Трифоныч! Открывай семафор!

К нему подбежал начальник станции, что-то сказал, указывая на подходящего Иволгина.

— Не могу, товарищ полковник! Никак не могу! — Железнодорожник развел руками. — Платформы заняты, а людей… Скоро подойдет пригородный, он всех заберет. А на товарном по инструкции людей возить не положено. Вот раненых… — Он немного помешкал, потом сказал: — Раненых возьму под свою ответственность.

— У меня приказ Наркомата обороны, — жестко сказал Иволгин. — Освободите платформы для груза. Людей тоже разместить.

— Да вы что, с ума сошли? — железнодорожник повысил голос. — Я везу особо ценный груз. У меня жатки, понимаете? Жатки!

— Механик! — обернулся Иволгин. — Двух бойцов к паровозу. Без моего приказа ни с места. — И, обращаясь к начальнику станции, скомандовал: — Немедленно освободите две последние платформы. Людей размещайте по вагонам.

— Что вы делаете? — бросился к нему железнодорожник. — Это самоуправство! Меня… нет, вас… Вы понимаете, что за это бывает?!

Летчик не обращал на него внимания. Грузовики, тяжело переваливаясь по свежему пепелищу, подъехали к хвосту поезда. Загрохотали откидываемые борта платформ.

— Вы трус, паникер! — закричал железнодорожник. — Я на вас жаловаться буду!

У Иволгина резко обозначились скулы. Пристально глядя на железнодорожника, он дернул ремешок кобуры и потянул из неё пистолет. Железнодорожник замолчал и попятился.

— Ты что, Алексей Иванович, опомнись, — задержал руку Иволгина механик и, повернувшись к подбежавшему старшине, резко бросил:

— Уберите куда-нибудь этого дурака.

Эшелон тронулся. Женщины и дети, еще не до конца осознавшие, что принесло им сегодняшнее утро, махали руками остающимся мужчинам. Те стояли молча, горящими глазами вглядываясь в родные лица. Вдруг высокий мужчина шагнул вслед поезду и громко крикнул:

— Нюра, расскажи детям обо мне! Расскажи, когда подрастут!

Женщины сначала замерли, а потом разом заголосили. Плачу матерей стали вторить и дети.

Иволгин сидел на подножке автомобиля, провожая взглядом проплывавшие мимо поля, рощицы… Своим ходом улететь не получилось: ждать, когда подвезут горючее, было некогда. Да и подвезут ли? С каждым часом масштабы грянувшей беды виделись все большими… «Как-то все обернется?» — думал Иволгин. Одно он твердо знал: по приезду в столицу сразу же подаст рапорт о переводе в действующую армию… Поезд прогрохотал по мосту через неглубокую речушку.

— Воздух! — раздался крик старшины.

Иволгин поднял глаза. Горизонт был усыпан мелкими черными оспинами. Они увеличивались.

Первые бомбы упали далеко в стороне, испятнав грязными воронками зелень луга. Следующие — легли в цель. Паровоз с несколькими вагонами понесся дальше на восток, остальные еще минуту-две продолжали путь, потом остановились. Под рычание авиамоторов с диким воем неслись к земле бомбы. Охваченные пламенем, стали рушиться под откос платформы. Во все стороны, спасаясь от разрывов, побежали женщины и дети, но низко летящие самолеты стреляли и стреляли в беззащитных людей.

Иволгин, в очередной раз перезаряжая свой пулемет, увидел эту страшную картину.

— Что же они делают? — закричал он и бросился к своему самолету. С помощью механика и охраны быстро был сорван маскировочный чехол, и самолет по доскам спущен на землю.

— Алексей, — механик пытался отговорить Иволгина, — у тебя мало бензина. Да и боезапаса — сколько осталось? Израсходовал в прошлом бою.