Место для журавля - [32]

— Да, вы еще успеете поговорить. — Полковник протянул руку, щелкнул выключателем. Загорелся верхний свет. — Командование предлагает вам, майор, перейти на испытательную работу. Будете доводить до ума вот эту конструкцию.

Иволгин встал.

— Я готов, товарищ полковник.

— Вот и прекрасно, — лицо офицера разгладилось. — А то все рвутся в Испанию, как будто в нашем небе уже делать нечего. Желаю удачи!

…Кто-то осторожно тронул Иволгина за плечо. Он обернулся и увидел механика.

— Связь, товарищ полковник. На проводе — начальник соседней станции.

— Полковник Иволгин, — резко бросил в микрофон Алексей. — Хорошо. Да. Меня интересует, когда на станцию придет поезд? Пути? Восстанавливаем. — Он вопросительно посмотрел на подбежавшего железнодорожника. Тот все понял без слов и тихо зашептал, словно чего-то опасаясь:

— Через час сможем принять.

— Часа нам хватит, — произнес в трубку полковник. — Да. Да. Ждем. Конец.

Летчик встал, поправил фуражку и направился к своим грузовикам. Старшина, завидя его, отдал команду. Бойцы поднялись с земли, поправили гимнастерки. Иволгин прошел вокруг автомобилей и, подтянувшись на руках, заглянул в кузов одного из них.

— Через час отправка. Всем быть предельно внимательными.

Летчик вернулся на платформу и сел на уже знакомую скамейку…

Вчера поздно вечером его вызвали к прямому проводу. Дежурный по Наркомату передал приказ «Самолет разобрать, упаковать и отправить железной дорогой в Москву. Груз сопровождать самому». Офицер почему-то волновался и несколько раз повторил; «Первым же, вы слышите, первым же эшелоном».

— Давно пора, — удовлетворенно сказал Николаев, командир авиационного полка, на чьем аэродроме базировался сейчас Иволгин со своей «невидимкой». — Время, брат, такое, что тебе бы порхать над Сибирью, а не над Украиной.

— Летал я там, ты же знаешь. — Алексей не скрывал своей озадаченности странным приказом. — А что такое полевые испытания — не мне тебе говорить. Машина должна показать себя в самых различных условиях.

— Только не здесь и не сейчас. Порохом пахнет, Алексей.

— Это точно.

— Так что, в случае чего, ты, извини, только обузой будешь.

— Вот ты как?! — взметнулся Иволгин. — Ну, знаешь!..

— Спокойно, спокойно, не горячись. Ты вот был в Испании, скажи, что решает в конце концов исход воздушного боя?

Испытатель угрюмо молчал, а Николаев, не дождавшись ответа, продолжил их старый спор.

— Скорость, вооружение и мастерство пилота. Как летун — ты вне конкуренции, знаю. Но какая у тебя скорость? Двести в час. А у «мессершмитта» почти в три раза больше. Да и против твоего пулеметика у него кое-что получше есть.

— А моя невидимость? — Не выдержал Иволгин. — Ты сам гонялся за мной на своей «чайке» — и что? Увидел лишь, когда я сел.

— Э-э, что с того? Я тебе в сотый раз могу повторить: пока твой «невидимка» годится только для разведки и связи. Тут — да, он незаменим. Вы со своими конструкторами дайте нам невидимый истребитель — любой летчик спасибо скажет… Так что, приказ получил — поезжай. Работать над твоей машиной еще много надо. У нее хвост теряет невидимость, заметил?

Иволгин кивнул. Из-за плохого качества оргстекла фюзеляж постепенно покрывался сеткой мелких трещин.

Николаев ушел. Было уже поздно, и Алексей решил отложить все вопросы, связанные с отправкой самолета, на утро.

На рассвете он проснулся от прерывистого гула тяжелых самолетов. Едва он успел натянуть гимнастерку, как за открытым окном раздался знакомый по Испании свист падающих бомб. Дом содрогнулся от близких взрывов.

«Война!» Это Иволгин понял сразу. Одним движением он перемахнул через подоконник в палисад. По светлеющему небу плыли черные силуэты самолетов. Два десятка «Хейнкель-III» густо сыпали бомбы на дома командирского состава и казармы батальона аэродромного обслуживания. Иволгин прислушался. Со стороны находившегося неподалеку маленького городка тоже доносились глухие взрывы.

Алексей, пригибаясь, побежал к воротам. Его мотоцикл валялся на боку рядом с поваленным взрывной волной забором, но завелся сразу. Иволгин прыгнул на сиденье и понесся к аэродрому. На всем пятикилометровом пути от военного городка до летного поля он не встретил никого. Над аэродромом так же спокойно и деловито разгружались немецкие бомбовозы.

«У истребителей прикрытия нет!» — машинально отметил он. — «Вот бы сейчас…»

Додумать он не успел. Прямо по ходу вдруг вырос черный с рыжим куст взрыва, и Иволгин вылетел из сиденья. Когда летчик открыл глаза, бомбардировщиков уже не было. Он попытался встать, но земля качалась, и Алексей снова лег. Резкий порыв ветра бросил в лицо клуб едкого дыма, нестерпимо воняющего горелой резиной. Где-то впереди кричали люди. Грохотали мелкие частые взрывы — это, как догадался Иволгин, рвался боеприпас в горящих на земле самолетах. Вдруг ярко вспыхнуло со стороны бензохранилища. Алексей увидел, как растет на его месте черно-алый клубящийся гриб. В следующую секунду взрывная волна налетела на Иволгина, подняла его, закружила и швырнула обратно на землю. Стараясь не делать резких движений, Алексей медленно поднялся, вытер кровь, шедшую из носа. Сначала он шел, потом, напрягая все силы, побежал.