Место для нас - [21]

Проходят дни, и его мать начинает готовиться к празднику в честь Хадии, которая скоро должна приехать домой на каникулы. Три года назад Хадия была принята в колледж по студенческой программе с одновременной подготовкой к поступлению на медицинский факультет и возможностью продолжить учебу на врача при условии, что она будет усердно трудиться и учиться с отличием. Недавно она звонила домой и сообщила, что сдала все экзамены, получила прекрасные оценки и факультет выдал рекомендации, необходимые для продолжения учебы на медика. Родители так ей гордятся!

Он подслушал, как отец при первой подвернувшейся возможности говорит о ней со всеми друзьями, заглянувшими к ним, и даже с продавцом в бакалее. Мама тоже звонит золовке Сарехала и хвастается, хвастается. Но в лицо Хадию никогда не хвалят. Только твердят: хорошо, это хорошо, молодец, заканчивай скорее учиться и возвращайся домой.

Амар никогда не показывает родителям свой табель. Он надеется только, что получит достаточно удовлетворительные оценки, чтобы закончить школу. Думать о будущем – все равно что смотреть в длинный тоннель, и даже если он прищурится, с трудом представляет, какова будет его жизнь, когда он выйдет с противоположного конца.

Обычно он ненавидит домашние вечеринки, которые устраивает мать. Ненавидит ее хлопоты. Она так старается, чтобы дом выглядел идеально, и заставляет детей наводить порядок в своих комнатах. Амар сопротивляется, утверждая, что в их спальни все равно никто не войдет, но любые возражения бесполезны. Особенно он не выносит, когда его обязывают развлекать гостей. А ведь все, чего ему хочется, – остаться в своей комнате, пока все не разойдутся, или удрать из дому с Аббасом и Кемалем и хорошенько затянуться хоть разок.

Но на этот раз все по‐другому. Известие о вечеринке будоражит. Он дважды просит мать уточнить дату. Сначала для того, чтобы отметить маленьким красным крестиком число в календаре. Второй раз – чтобы быть абсолютно уверенным в том, что он не ошибся.

Четырнадцать дней до вечеринки. На одиннадцатый день он идет к парикмахеру, помня о том, как ужасно выглядит первые несколько дней после стрижки. Последние десять – самые трудные. Потому что тянутся бесконечно. Когда остается всего три дня, он набирается храбрости и идет к матери на кухню.

– Какие семьи приглашены? – спрашивает он, вцепившись в край стойки, при этом он старается принять самый безразличный вид.

Уж очень это на него непохоже. Обычно он беспрерывно жалуется на вечеринки и людей, которые их посещают. Мать месит тесто для лепешек роти в большой серебристой миске. Щеки припудрены мукой, волосы стянуты в тугой узел. Он полагает, что семью Амиры тоже пригласят. Но с утра Амар запаниковал. Он должен получить подтверждение, только чтобы убедиться, что и стрижка, и надежды – все было не зря.

Мать отвечает не сразу. Откидывает со лба пряди волос, оставляя очередной мучной след, выбеливший бровь. Пульс Амара учащается. Он и сам удивлен такой реакции и кривит рот, надеясь, что по лицу незаметно, как он нервничает.

– Почему ты спрашиваешь?

Она поднимает на него глаза. Амар дергает плечом. Мама улыбается и снова принимается за тесто. Он тут же жалеет, что спросил. Наверняка мать знает. Она всегда все знает.

Мать начинает перечислять семьи, каждый раз поднимая испачканный мукой палец, но фамилии Амиры среди них нет. Мать замолкает и подсыпает в миску муку, чтобы тесто не липло к пальцам. Амар поворачивается, чтобы уйти, полный разочарования или чего‐то вроде чувства поражения. Наверняка определить трудно.

– Ой! – воскликнула мать, когда Амар был уже на пороге. – Забыла еще одну!

Он поворачивается. Мать понимающе улыбается и называет фамилию Али. Амар кивает и уходит как можно спокойнее, но, оказавшись за дверью, сжимает кулак и вскидывает руку.

В день вечеринки он впервые в жизни гладит одежду. Очень неумело. То и дело натыкаясь на неровности и швы. Он спешит закончить, пока мать принимает душ. Амар просто не вынесет больше этих ее понимающих взглядов, смущающих его.

Он готов за час до начала вечеринки. Снова – первый. Спрашивает мать, не нужна ли ей помощь. Только бы руки занять. Она отвечает сияющей улыбкой. Ради нее Амар разливает манго-ласси[8] в маленькие пластиковые чашки и ставит на подносы. Потом устраивается у входа в столовую, хотя вечеринка проходит в саду: мужчины на одной стороне, женщины в гостиной или в другом углу сада. Каждый раз, когда раздается звонок, он смотрит на дверь. Каждый раз, когда оказывается, что это не ее семья, он чувствует себя жалким.

Хадия входит на кухню, одетая в голубой, доходящий до пола сальвар-камиз. Она явно нервничает, сознавая, что вечеринка дается в ее честь, и то и дело вертит часы на запястье. Присутствие Хадии делает их дом по‐настоящему родным местом. Амар предлагает ей чашку манго-ласси, и она берет. Когда приезжает Хадия, Худа и Амар вспоминают, что они тоже друзья, и все трое собираются в ее спальне, болтают допоздна или берут домашнюю работу в кафе, только бы побыть рядом с сестрой.

Появляется Худа, обнимает Хадию и насмешливо склоняет голову набок, рассматривая Амара.