Месть зэка - [14]
«Черт с вами, — подумал он, — делайте что хотите, ваша взяла». Однако никто не подходил, наоборот, вторая машина даже чуть откатилась назад и застыла, словно ее водитель был так же пьян, как и Дмитрий Дмитриевич.
От внезапной остановки открыла глаза Татьяна, недоуменно оглянулась и полезла целоваться.
— Димочка, — заворковала она, — да ты просто прелесть, так быстро довез. — Она перегнулась вперед, чмокнула юбиляра в шею и стала тормошить подружку: — Марина, вставай, мы уже дома.
«Не уходите», — хотел выговорить Дмитрий Дмитриевич, но сдержался. Хотя спиной чувствовал наставленные на него фары, но не хотел пользоваться своими дамами как прикрытием.
— Ты как, в порядке? — спросила Татьяна, бросая на него сочувственный взгляд. — Дорогу до дома найдешь?
Юбиляр, почти трезвый, ответил ей уверенным кивком головы, говорить он был не в состоянии от страха. Он пытался узнать Танин дом и не мог. Только девушки вышли, как Дмитрий Дмитриевич с места врубил крайнюю скорость. Он проехал до конца злосчастный переулок, сделал потом целую серию стремительных поворотов и на красный свет ворвался на Садовое кольцо. Хотя и пустынное в это ночное время, Кольцо кое-где оживлялось световыми бликами врозь идущих машин. Одна из них оказалась между Дмитрием Дмитриевичем и его преследователем и на секунду заслонила его машину. Тут же он увеличил скорость до крайности, пролетел мимо американского посольства и, не соблюдая никаких правил, свернул с площади Восстания на Пресню. Как во сне мелькнула Зоологическая, потом он свернул в какой-то темный переулок, над которым висел «кирпич», и далее, вихляя между домами, выбрался на Малую Грузинскую. Никто уже его не преследовал. Руки у Дмитрия Дмитриевича дрожали, когда он выходил из машины. Дом его находился всего в нескольких сотнях метров, и он решил пройти их пешком. Правда, едва он отпустил руль и поднялся, как его охватило ощущение такой крайней незащищенности, что, отойдя на три шага, он вдруг остановился и быстро забрался опять в салон. Только он завел машину и потихоньку на второй двинул к дому, как со всех сторон раздалось гудение и треск и две битком набитые людьми тачки взяли его в клещи.
Хмель придержал Вову одной рукой, не давая заглянуть в душ, и развернул к себе:
— Ты, шалашовка, что здесь трешься?
— Что уж, тут ходить нельзя, — попятился Вова, но Шакура как бы случайно встал за его спиной, не давая уйти.
Хмель подошел к Вове вплотную, огонек бешенства дрожал в его глазах.
— Но ты же не просто, сучка, здесь ходил, ты же вынюхивал. Я тебе сколько раз говорил, чтобы ты ко мне близко не подходил!
— Да я и не подхожу, — заскулил Вова, — бугор, хоть ты заступись.
Виктор пожал плечами.
— Умри, сука, — прошипел Хмель, взбешенный апелляцией Вовы к бригадиру. — Ты что, авторитетов ищешь? Еще рядом тебя увижу, голову разобью. Понял?
«Понял», — хотел сказать Вова, но не успел.
Шакура ударил его локтем по почкам, Вова упал. Тут же Хмель начал избивать его ногами.
— Убью, кумовка!
Вова встал, пытаясь вырваться из рук Хмеля, но Шакура сзади ударил его кулаком в шею, и Вова снова свалился. Несколько секунд отвернувшийся Виктор слышал звуки ударов и стоны, потом стоны прекратились, и Виктор понял, что Вова вырубился. Это поняли и жулики, Шакура что-то скомандовал Маруське, и вся троица быстро исчезла, предоставив Виктору разбираться с полуживым художником. Виктор подошел к Вове, ногой перевернул его на спину. Вова поднял залитую кровью голову и застонал. Виктор рывком поставил его ноги и поволок в раздевалку.
— Быстро гасись в раздевалке, пока кто-нибудь на вахту не передал, что у тебя вся рожа разбита. Иди под душ, ототрись. И чтобы я тебя до конца смены на людях не видел, пока себя в порядок не приведешь.
Едва Виктор успел затолкать Вову под душ и выйти в цех, как на его пути появились начальник оперчасти Медведь и начальник отряда, в котором работала его бригада, капитан Орлов. Подозрительно оглядев Виктора, прячем начальник отряда не погнушался обыскать его карманы, чем обычно занимались простые солдаты, они вернули его назад в душевую. Больше всего Виктор опасался, чтобы в кровь избитый Вова себя не выявил, и его опасения оправдались. Правда, не сразу.
— Ты почему не в цеху, — спросил опер, прислушиваясь к шуму воды в душевой.
— Голова болит. Лицо сполоснул, — сказал Виктор.
В это время Вова что-то уронил и послышался металлический звук.
— Кто у тебя в душевой? — весь подобрался Медведь. — Петушка небось спрятал?
— Не балуюсь, — ответил Виктор сдержанно. — Да вы лучше меня знаете. Небось кумовки доносят. Вова там, художник. Полы намывает.
— С чего это мужик у тебя полы моет, когда это работа педерастов, — недоверчиво спросил капитан Орлов. — Поди, вынуждал его.
В это время приоткрылась дверь и Вова высунул свое разбитое лицо. Увидев начальство, он хотел скрыться, а может, только делал вид, что хочет, но не успел. Медведь бросился за ним и вывел на свет. Вместе с начальником отряда, качая головами, они рассматривали изуродованную физиономию Вовы.
— Кто это тебя? Бугор? — спросил Медведь, подрагивая губами от удовольствия. Видимо, поймать Виктора на избиении своих же зэков было бы для него большой удачей.
Увлекательный роман, события которого происходят в России начала XXI века, предостерегает от будущего, напоминающего последние дни римской империи, погрязшей в насилии, оргиях и мистериях. Герои повествования проходят через многие испытания, их соблазняют и пытают. Они вынуждены менять облик, скрываться, отстаивать свою жизнь и любовь с оружием в руках.
«Место встречи изменить нельзя», бестселлер классиков российской литературы братьев Вайнеров об оперативных сотрудниках Московского уголовного розыска (МУРа) и их борьбе с преступниками, в особом представлении не нуждается. Эта легендарная книга (1975) стала событием в литературной жизни страны, покорив миллионы читателей, а снятый по ней телефильм (1979) обрел всенародную любовь многих поколений зрителей. Тема этического противостояния Жеглова и Шарапова, таких непохожих друг на друга напарников-соперников, актуальна и сегодня.
Всё бы ничего, но непоседа Анхен не хочет больше учить гимназисток рисованию. Как бы сестра-близнец Мари её не отговаривала – там душегубы, казнокрады и проходимцы, куда ты?! Ты ведь – барышня! – она всё же поступает на службу полицейским художником. В первый же день Анхен выезжает на дело. Убит директор той самой гимназии, где они с сестрой работали. Подозреваемых немного – жена и сын убитого. Мотив есть у каждого. Каждый что-то скрывает. Не стоит забывать, что Анхен из рода Ростоцких, и у неё дар видеть то, что другие не в силах.
«Жизнь прожить — не поле перейти», — гласит народная мудрость. Рытвины, ухабы, нелегкие объезды могут встретиться каждому. Готов ли ты к тому, чтобы преодолеть бездорожье? Эти и другие жизненные вопросы ставят перед читателем повести Юрия Ковалева «Выстрела он не услышал», «След на земле», «Конец волчьего логова».
В последний раз, когда детектив-сержант Скотланд-Ярда Виджай Патель был в Индии, он поклялся больше не приезжать сюда. Но в Бангалоре при крайне странных обстоятельствах кто-то убивает трех молодых женщин, и его вызывают из Лондона на помощь местной полиции. Оставив невесту, Патель возвращается в Индию – в свое прошлое… В поисках связи между тремя убийствами он нащупывает след. Кольцо на пальце ноги является символом брака, а красные сари по традиции надевают невесты. Что убийца пытался сказать этим?.
Не всем известно, что и повседневная, обычная работа в органах внутренних дел — по сути дела непрерывный бой, но без выстрела. В документальной повести опытного офицера А. Гульянца справедливость этих слов подтверждается на каждой странице. Повесть предназначена для широкого круга читателей.