Месть - [113]

Он поспешил через зал, встал между арабом и иранцем, улыбнулся и предложил изучить втроем карты района и совместно выработать план поисков. Офицеры ответили, что должны поговорить со своими помощниками, ожидающими вызова на борту транспортных средств. Они взяли телефонные трубки на противоположных концах коммуникационной панели и быстро заговорили на своих языках. Тем временем Брюс следил за кружившимися в небе вертолетами, а Доннер расстелил на столе карты нефтяных полей Халула.

Саудовец сообщил, что пилоту вертолета, который заметил яхту Хардена в Персидском заливе, показали фотографии, полученные по радиофаксимильной связи с финской верфи в Пиетарсаари. Пилот был уверен, что видел именно «Морского лебедя-38».

Иранцы были не столь уверены. Хотя они бросили огромные силы на ночное патрулирование нефтяных полей Халула, они продолжали обшаривать берега Мусандумского полуострова в Оманском заливе. Однако обе стороны согласились в одном: завтра погода будет благоприятствовать поискам, день обещает быть ясным.

— Это значит, что Хардену придется прятаться, — сказал Майлс Доннер, подводя офицеров к столу. — Где он может найти укрытие?

Карты южной части Персидского залива сияли яркими красками в отличие от большинства сухих и бесстрастных адмиралтейских карт. Большая Жемчужная банка была усеяна мелями, островками и рифами, а также словами, напоминающими, что этот район не полностью нанесен на карты; за рифами, в радиусе двадцати пяти миль вокруг Халула, карта превратилась в безумный лабиринт, похожий на электрическую схему; она предупреждала моряков о морских буровых установках, нефтяных вышках, якорных стоянках, подводных и плавучих трубопроводах и местах загрузки танкеров. Все это представляло опасность для навигации.

— Здесь, — заявил полковник военно-воздушных сил Саудовской Аравии и указал на скопление буровых установок. — Он спрячется среди катеров и баржей, чтобы его было трудно увидеть с воздуха.

— Нет, — возразил иранец. — Он должен прятаться и от катеров.

— Тогда где же?

— Вот тут. — Иранец своим щегольским стеком указал на Большую Жемчужную банку. — В пределах банки, не далее чем в тридцати милях от судоходной линии на Халул.

— Почему? — спросил Доннер.

— По двум причинам. Здесь очень много маленьких островков, все они необитаемы и защищены рифами от патрульных катеров с глубокой осадкой. Я на месте Хардена встал бы в бухте рядом с песчаным пляжем и укрыл бы яхту белым парусом. Вам придется подойти вплотную, чтобы заметить яхту на фоне белого песка. — Он улыбнулся саудовскому офицеру. — И вы никогда не увидите меня с воздуха.

— А ваш парус защитит вас от инфракрасных сенсоров? — презрительно спросил араб.

— Парус будет отражать столько же тепла, сколько песок, — слишком поспешно парировал иранец.

Доннер задумался над словами офицеров. Вопрос о тепловых сенсорах был вполне разумным, и иранец не знал точного ответа. Но знать ответ было необходимо.

— А вторая причина, командир?

— Я лично разговаривал сегодня с капитаном «Левиафана». Он хорошо знает этого Хардена. Он предсказал, что тот окажется в Персидском заливе еще до того, как мы получили сообщение пилота вертолета. Огилви знает образ мыслей этого человека.

— Огилви сказал, где спрячется Харден? — спросил Доннер.

— Да. Он сказал, что тот спрячется на банке и его надо искать среди рифов.

— Рифы не спрячут его от вертолетов, — заметил араб.

— Но острова спрячут. И даже рифы могут спрятать. Сколько времени вам понадобилось, чтобы найти ваш «Белый Хью», который месяц назад упал в море? Четыре дня? Пять дней?

Араб вспыхнул.

— Он частично затонул, — произнес он сквозь зубы.

— Персидский залив велик, — дипломатично заметил Доннер. — Очень велик. Вот почему, друзья мои, имеет смысл объединить наши усилия в воздушных и морских поисках.

— Да, залив велик, — согласился араб. — Огромен, как пустыня.

— Но Хардена ограничивает скорость, — возразил иранец. Расставив пальцы как циркуль, он приложил руку к Халулу и выделил на востоке шестидесятимильную полосу вдоль судоходной линии. — Под парусом он развивает в лучшем случае восемь узлов. С мотором — шесть. Максимум тридцать миль за четыре часа. Он не может себе позволить слишком далеко удалиться от пути «Левиафана». Он не может спрятаться, например, у Катарского полуострова или зайти в глубь Жемчужной банки более чем на тридцать миль.

— Вы согласны? — спросил Доннер у саудовца.

Полковник неохотно кивнул, затем ответил, давая понять, что он уже думал об этом:

— Наши вертолеты уже патрулируют судоходную линию.

— Возможно, — подчеркнуто небрежно заметил Доннер, — возможно, нам следует вести поиски по одну сторону линии.

— Может быть.

Доннер почесал подбородок и сделал вид, что изучает карту.

— Видимо, Жемчужная банка — действительно самое подходящее укрытие для маленькой яхты, как предположил капитан «Левиафана».

— К северу от судоходной линии ему спрятаться негде, — заявил иранец.

— Там нефтяные поля, — напомнил саудовец.

— На нефтяных полях много людей. Они работают там день и ночь, — возразил Доннер. — Рабочим уже дан приказ караулить яхту. Кроме того, это место не... — Он пытался найти слово, которое бы передавало размах индустриальной деятельности на нефтяных полях. — Это место не подходит даже для катера. Не говоря уже о маленькой яхте.